– Ну что, так и будем торчать здесь среди поля?! – она дернула за цепочку, напомнив ему о своем существовании. – Слушай, поехали давай, а?! Сядем спереди – ты за руль, а я в кресло пассажира! Потом, когда приедем к тебе, возьмешь инструмент и снимешь наручники!
– Ко мне?
– Ну да, к тебе! У тебя есть дом?
– Дом?
– Ну или квартира? Где ты живешь?
– Квартира?
– Слушай… я думала, ты мужчина! А ты – попугай!
– Заткнись! – процедил Краснов. – Я думаю!
– Ну так думай быстрей! А то, пока мы здесь торчим, нас могут обнаружить… И тогда… – она судорожно вздохнула, – ой, боюсь даже думать о том, что может случиться, если о н и нас разыщут!
– Кто это – «они»? Кем это ты меня все время пугаешь?!
– Ох… – она переступила босыми ступнями, случайно или осознанно наступив ему на ногу. – Долго объяснять… Понимаешь… К одному важному человеку, у которого меня держали последние полтора месяца…
– Насильно удерживали? – перебил он ее. – Ты что… шлюха? Проститутка?
– Сам ты… нет, нет, извини, не будут тебя обзывать! – она дотронулась свободной правой рукой до его щеки, и это было такой прямодушный, непосредственный, даже как-будто родственный жест, что Краснов, не привычный к «нежностям» – опешил. – Так вот, к этому важному человеку приехали какие-то люди. Я и его дочери помогали готовить угощение, но из дома нас не выпускали. Я слышала, что этот важный человек сказал своей жене… противная, сволочная такая баба!.. что приедет Тахир… это такой молодой вайнах… я его боюсь!.. И еще сказал, что с автоколонной прибудут какие-то люди, знакомые хозяина. И что их всех нужно будет сначала накормить, а потом разместить на ночлег, чтобы они хорошенько отдохнули. Потому что, как он сказал жене, всем этим людям, и шоферам, и охране, уже на рассвете предстоит снова тронуться в путь. Ну и тут, значит… и тут – стрельба!
– Как ты сказала? – перебил ее Краснов. – Тахир?
– Ну да. Тахир… А что?
– Да нет, ничего.
– У тебя какой-то странный голос.
– Тебе показалось. Слушай, а тебя что, в наручниках держали? И почему на тебе нет одежды… если не считать этого полотенца?
– Позапрошлой ночью я пыталась сбежать. Это была уже третья попытка! Раньше они просто запирали меня на ночь в комнате, а теперь вот, – она невольно дернула рукой, на которой был закреплен наручник, – как видишь, я у них окончательно вышла из доверия!
Краснов похлопал свободной рукой по карманам; достал пачку сигарет, зажигалку, кое-как прикурил.
– Ты не курил бы, а? Вредно ведь!
– Голой по ночам тоже вредно бегать! – съязвил Краснов. – Да еще и вламываться в чужую тачку. А вдруг я – злой бабай?!