— Кстати, — закуривает сигарету Курерару, — с завтрашнего дня твоим родственникам будет разрешено носить тебе передачи.
Яша окончательно сбит с толку. В румынскую королеву он, конечно, не верит: Саше Чикову тоже нет еще восемнадцати, но его дважды уже зверски избили на допросе. И не Чорбу, а Друмеш. Тот самый Друмеш, что одевал на Яшу кандалы…
— И свидания будут разрешены, — затянувшись сигаретой, добавляет Курерару и подталкивает к Яше пачку с сигаретами. — Кури, Гордиенко. Ты ведь куришь?
Яша не может скрыть своего удивления.
Откуда было знать ему, что сегодня полковник Ионеску получил из Бухареста шифровку, заставившую одесское отделение сигуранцы изменить тактику.
…В просторном кабинете вкрадчиво постукивают настольные бронзовые часы. Ионеску кажется, что кто-то невидимый идет по пустым комнатам ровным, неторопливым шагом. И ничем нельзя остановить идущего. Рано или поздно он откроет дверь и войдет. Войдет. И это будет последняя минута в жизни Ионеску. А может быть, это тикают вовсе и не часы, а взрывной механизм мины, заложенной партизанами, как там, на Маразлиевской? А может… С некоторых пор полковника мучают дурные предчувствия. Начали сдавать нервы — все чудится приближение роковой минуты… Тревога проникает за толстые стены кабинета вместе с полосками света сквозь тяжелые портьеры на окнах, вместе с запахом гашеной извести из подвалов, где томятся заключенные. Тревога во всем, даже в сизых тенях, безмолвно ползущих по паркетному полу. Ионеску нервно пожимает плечами, раскрывает пухлую желтую папку с надписью «Строго секретно», дрожащими пальцами переворачивает страницу и упирается серыми злыми глазами в частокол крупных черных букв:
«Органы ССИ в Одессе раскрыли организацию, созданную и руководимую московским чекистом майором Бадаевым… Его отряд укрывается в катакомбах Нерубайского — Усатово…»
Это — копия донесения шефу специальной службы информации директору Кристеску. И хотя Ионеску сам подписал донесение и сам позавчера отправил его с нарочным в Бухарест, копия снова и снова притягивает к себе внимание полковника.
Он снова и снова перечитывает документ:
«Наши органы захватили начальника городской группы и 33 партизана, мужчин и женщин… Для поддержания связи с Москвой майор Бадаев (Ионеску нарочно «повысил» в звании капитана Бадаева, чтобы придать больше веса своим заслугам) имел на своем командном пункте радиопередатчик и радиоприемник… Большие опасения вызывает то, что агентура Бадаева завербована среди элементов, на которые опираются наши органы в своей деятельности по перестройке моральной, культурной и экономической жизни города… Среди агентов, завербованных Бадаевым, инженер железной дороги, заместитель директора пивоваренного завода, служащий городской управы, бывший белый офицер, инспектор священников и диаконов города, старший механик…