Приемная была пуста.
— Приезжайте через два дня! Будет новый заказ! — крикнул Булнаков ему вслед.
Георг прошел по переулку и, остановившись на площади, поискал глазами свой «пежо». Разве он поставил его не перед «Маленьким барабанщиком»? Наконец он увидел его поодаль, рядом со строительной площадкой. Он открыл дверцу, сел в машину, тут же опять вылез и направился в бар на углу. Взяв у стойки чашку кофе и бокал вина, он прошел к столику, остановился рядом с ним и задумался, глядя сквозь мутное стекло на улицу. Он уже устал от всего, что ему предстояло, еще не успев даже составить себе представление о своем будущем деле. Он выпил кофе и вино, заказал еще бокал. Потом пришла Надин, художница, зарабатывавшая себе на жизнь гончарными изделиями собственного производства — чайниками и кофейниками, чашками и тарелками — и выпечкой хлеба с сушеными фруктами. Тридцать шесть лет, незаконченная учеба, разведенная, десятилетний сын. Они с Георгом какое-то время спали вместе, просто так, потом перестали, просто так, и остались добрыми приятелями.
— Морен погиб. Разбился на машине. И я вот думаю, не попробовать ли мне занять его место.
— Мм… Почему бы и нет?
— Правда, это жуткая морока. Не знаю, стоит ли надевать на себя этот хомут. Но с другой стороны… — Георг заказал еще бокал вина и пересел к Надин. — А ты бы взялась?
— Бюро переводов? Ты же хотел писать. Рассказывал мне историю любви между маленьким мальчиком и его плюшевым мишкой.
— Писать-то я, конечно, хотел, но…
— А еще ты собирался перевести и напечатать какого-то американца и детективы Солиньяка, которых в Германии еще не знают. Хотя… в жизни так и бывает: вечно делаешь не то, что хотел.
Она коротко рассмеялась, горьким, но не лишенным обаяния смехом, убрала волосы с лица, стряхнула пепел с сигареты. Георг почувствовал легкий запах ее духов. Он втянул носом воздух:
— Все тот же «Опиум»?
— Мм… Знаешь, из всей нашей компании я здесь продержалась дольше всех. Одни уехали, я о них ничего не знаю; другие резко поднялись или, наоборот, опустились, работают где-нибудь, здесь или в городе, или открыли какую-нибудь лавчонку, или вообще скатились на самое дно, как, например, Жак, который подсел на наркотики и ворует понемногу и рано или поздно сядет. Я предпочитаю золотую середину. И мне всегда казалось, что ты тоже выгребешь против течения.
— Но ты же художница. Только не говори мне, что ты не хочешь выставляться, продавать картины, не хочешь славы.
— Нет, скажу. Я хочу сохранить свою свободу, даже если от нее мало толку. Ты прав, иногда я и в самом деле мечтаю о выставках и обо всем таком, но я надеюсь, что рано или поздно я расстанусь с этими мечтами.