и гаснущее вечернее небо над ними.
Хелен все очень доходчиво комментировала, и Георг быстро вник в суть игры. Игра то и дело останавливалась, команды менялись ролями, производилась замена игроков, а мячи, как на тренировке или словно забавы ради, бросались и ловились. Публика одобрительно или осуждающе ревела и свистела, аплодировала, улюлюкала, но вела себя прилично, никто ничего не крушил и никого не избивал. Торговцы разносили горячие колбаски, орешки и пиво. «Как на пикнике», — подумал Георг. Одной рукой он обнимал Хелен за плечи, в другой держал бумажный стаканчик, и настроение у него было прекрасное.
— Тебе нравится? — спросила Хелен и засмеялась.
Время от времени мяч вертикально взлетал ввысь в лучах прожекторов — белый шар на фоне темного неба. Один раз прожекторы выхватили из темноты пролетавшую над стадионом чайку. На одном из экранов представляли игроков и повторяли отдельные эпизоды матча. Телекамеры периодически скользили по трибунам.
— Где это?! — вдруг встрепенулся Георг и затормошил Хелен.
— Что?
— Вот это вот, на экране! Где сидят эти люди?
Он отчетливо увидел Франсуазу! Ее лицо! Сейчас на экране показалась какая-то семья — смеющийся толстяк в бейсболке с символикой «Янки», две чернокожие девушки, которые, увидев направленную на них камеру, помахали рукой. Все произошло в течение нескольких секунд.
— Это зрители. Здесь, на стадионе, — удивленно ответила Хелен.
— Я понимаю, что на стадионе! Но где? Внизу? Вон там? Где эти камеры?
Он вскочил и помчался вниз по крутым лестницам. Она, по-видимому, сидела где-то внизу: экран показывал ряды, расположенные почти на уровне поля. Георг споткнулся, чуть не упал, каким-то чудом сумел сохранить равновесие и понесся дальше. Поперечный проход, перила, охранники в красных бейсболках, синих брюках и синих рубашках перед отдельно устроенными лестницами — там начинались места для более респектабельной публики. Георг перепрыгнул через перила, через спинки трех пустых рядов, побежал влево, к ближайшей лестнице, и дальше вниз. Он сделал крюк, чтобы обогнуть охранника, но тот успел его заметить. Снова крутые ступени, снова вниз, все быстрее, через следующие перила. За ними все места были заняты. Он решил взять левее, к лестнице, увидел там охранника, справа — еще одного. Значит, вперед, через перила, туда, где было одно свободное место, потом вдоль трибуны, через спинку еще одного свободного кресла, потом еще одного и — вниз по лестнице.
Наконец он оказался перед ограждением, за которым оканчивалась верхняя трибуна. Но игроки и зрители все еще были далеко внизу. Кажется, на Франсуазе было что-то красное? Блузка? Его взгляд побежал по рядам, повсюду натыкаясь на красные пятна, с трудом отличая мужчин от женщин, — куртки, пуловеры, блузки…