— Просто хуже некуда завершилось, — подтвердил Лука. — Но это вышло из-за того, что он до конца не расплатился с нами. Мы были обмануты!
— Я расплачýсь, не обману, — поторопился заверить их Полтораев.
— Вот и ладушки, — одобрительно хрюкнул свинорылый.
— Однако не могу не добавить, — вставил король нищих, — что сама по себе просьба весьма странна… Кажется, тот плохо закончивший смертный представлял какую-то силу. Ты, Полтораев, тоже представляешь ее?
— Да, — кивнул Полтораев. Скрывать не имело смысла – иначе такой просьбы было не объяснить.
Некоторое время король с императором переговаривались на каких-то вовсе неведомых Полтораеву языках. Он подумал, что они, возможно, владеют всеми языками, где когда-либо существовали нищие, помойки и зло, то есть вообще всеми когда-либо звучавшими в мире. Наконец свинорылый, перейдя на русский, сказал:
— Ладно, Полтораев, нас это не особенно интересует. И плачевный пример твоего предшественника показывает, что сила, стоящая за ним, не так уж и велика в сравнении с нашей. Да и вообще не в наших правилах задавать лишние вопросы. Есть купец, а наше дело предоставить товар и получить то, что нам причитается. Но за обман будешь сурово наказан – надеюсь, ты это понимаешь?
— Понимаю…
— C`est excellent![15] — сказал король нищих. — Когда твой "Ф" будет у нас (а я думаю, за неделю должны управиться), дадим тебе знать. Получишь письмо. Послать по твоему домашнему адресу?
— Нет-нет, — попросил Полтораев, — лучше на Центральный телеграф, до востребования.
— No problem,[16] — кивнул свинорылый император помоек. Он тряхнул замшевым мешочком: — Только смотри, про вторую половину не забудь, коли хочешь еще пожить.
— Не забуду, — пообещал Полтораев.
— Вот и замечательно, — одобрил король нищих. — За сим – не смеем более задерживать.
После этих слов оба они мигом исчезли из зеркал. Да и сами зеркала на глазах стали таять – видимо, действие "W-8" уже начинало развеиваться.
Еще минута – и Полтораев, вновь начиная постепенно ощущать себя Серебряковым, обнаружил, что он сидит вовсе не в кресле, а на колченогом табурете, посреди грязной комнаты без окон, с осыпавшейся со стен штукатуркой, и освещением служит не люстра, а совсем тусклая лампочка, висящая под серым потолком.
Водитель "ЗИСа" с фонариком-жучком в руке уже стоял на пороге.
— Пошли, — сказал он.
С трудом собравшись силами, Виктор Арнольдович поднялся с табурета и двинулся вслед за ним.
Снова петляли по коридорам, потом шли по затхлому, с многочисленными изгибами тоннелю, наконец вступили в широкую его часть, и там вдали показались светящиеся фары машины.