Вечером пришлось опять кормить льва, а потом поить его из самодельной миски. Странно было видеть, но глаза хищника уже не выражали тревоги, не смотрели на человека настороженно. Наевшись, лев лежал и смотрел прямо перед собой. Рослякову показалось, что хищник думает о чем-то своем. Следовало бы подойти и осмотреть его рану на боку, но, кажется, особой необходимости в этом не было. Признаков воспаления Росляков не заметил.
Скала была еще теплой, и сидеть, привалившись к ней спиной, было приятно. Росляков сидел и задумчиво смотрел на своего раненого товарища. Лев тоже поглядывал на него, приоткрывая иногда глаза. Думал ли он о человеке, понимал ли, что человек его спас? Наверное, понимал, потому что человек приносил ему мяса и воды. Наверняка он связал с действиями человека исчезновение боли в боку.
Росляков никогда особенно глубоко не изучал биологию, да и необходимости такой у него не было. Но чисто интуитивно он понимал, что нельзя сравнивать человеческий мозг и мозг животного. Какими бы они нам ни казались разумными, это не человеческое мышление, не человеческий интеллект. Чтобы выстраивать отношения с этим львом, нужно самому попытаться думать так, как думает хищник, перенять его образ мышления, его способ восприятия окружающего мира.
И Росляков старался. Он сидел под вечерними лучами африканского солнца и настраивался на то, что он тоже хищник, тоже одиночка. Это его саванна, он тут охотится. Нет, не так! Он тоже хищник, но он вторгся на территорию вот этого льва. Но он на нее не претендует. Лев не может пока охотиться, потому что ранен, а он не может отсюда уйти, потому что завален проход. Но из-за этого в природе хищники друг друга не убивают, просто выстраивается определенная иерархия. Кто-то должен быть в этом прайде старшим, главным.
По мнению Рослякова, это был самый сложный и опасный момент. Главенство тут заключается не в том, кто крупнее, кто агрессивнее. Оно в том, кто умеет добывать пищу и кормить прайд. Лев сейчас этого не может, но он принимает пищу, которую ему приносит другой хищник. Формально лев принял его старшинство. Попытается ли он оспорить его, когда наберется сил? А хрен его знает!
Росляков опять же напоминал себе, что в дикой природе такие чисто человеческие вещи, как благодарность, признательность, не имеют аналогов. Либо тебя признали вожаком и твой кусок первый, либо не признали, и тогда тебя могут попытаться узнать как потенциального конкурента. Дичи на всех не хватит. Дичь, она тоже не дура и двух хищников терпеть не будет. От одного еще можно удрать, а два – это слишком опасно. Не поменять ли нам пастбища, решат газели и уйдут. Оно льву надо?