Кэтлин знала, что бабушка переживает, и не могла винить ее за это. Вернувшись домой, девушка четыре дня проплакала навзрыд. Доктора уверяли, что это нормальная реакция организма на тяжелую травму. Ведь Кэтлин почти сорок восемь часов провела между жизнью и смертью и имела право пролить одну-две слезинки по этому поводу.
Друзья с работы на все лады обсуждали новость о том, что Алекс по горло занят собственной защитой, поскольку ему предъявили обвинение в пособничестве убийцам. Декстер сказал, что Кэтлин нужно больше бывать на солнце, и пытался уговорить ее почаще выходить в садик, разбитый на крыше дома, откуда открывался великолепный вид на Сан-Франциско. Девушка и в самом деле частенько сиживала там вместе с необычно возбужденным Растом и любовалась панорамой города.
Но Кэтлин лучше всех знала, что может ей помочь.
Она гуляла, отдыхала, время от времени плакала и гоняла Декстера по музыкальным магазинам в поисках новых записей — от Генделя до группы «Куин». И, конечно, Джимми Дина. Она заставила бабушку взять ее с собой на кладбище, впервые за двадцать лет побывала на могиле человека, которому отказалась сказать последнее «прости», и попросила у него прощения.
А потом сидела с котом на коленях, думая о том, как одна неделя изменила всю ее жизнь, и безутешно плакала.
Все стало другим — от ежедневного восхода солнца до планов на будущее. Душераздирающе новым, словно ей снова исполнилось семь лет и не было того страшного утра, когда она очнулась совсем одна. Девушка знала, что мир остался тем же, что и был. Изменилась она сама. Оттого и все вокруг стало казаться новым, свежим, живым и неотразимым. Захватывающим дух.
Поэтому она и плакала.
Эм Джи был прав. Он научил ее видеть окружающую ее красоту, но не захотел любоваться ею вместе с Кэтлин.
А она не могла попросить его вернуться.
Не могла снова рисковать его жизнью. Это было видно по его поведению в тот жуткий день. Зловещая замедленность движений, рассеянность. Неведомое прежде чувство ответственности за чужую жизнь.
Она знала, что Эм Джи был в своем деле лучшим из лучших, что он выбрал эту профессию, потому что она позволяла ему ходить по краю головокружительной пропасти. Жить полной жизнью. Атаковать. Бросать вызов. Парить в таких высях, о существовании которых знали немногие.
Кэтлин чувствовала это. Увлекающийся, стремительный, заставивший ее мозг работать вдвое быстрее, насытивший окружающий мир красками, звуками, запахами… При одном воспоминании об этом ее пронзала острая боль.
Она убедилась в этом на собственном опыте, когда они с Эм Джи отбивали нападение. Опьяняющее, возбуждающее, радостное чувство.