Надо было положить этому конец. И немедленно.
Это значило, что после выхода из ванной горевший внутри нее огонь должен погаснуть. Но ничего не вышло. Полотенце льнуло к ее коже, вновь и вновь порождая греховные помыслы. Пар сладострастно вился в воздухе. И из затуманенного зеркала на нее смотрела обнаженная девушка со сверкающими глазами и молочно-белой кожей, налившейся грудью и затвердевшими сосками.
Она представила себе склонившееся над ней лицо Эм Джи, прикосновение мужских губ к ее шее, волосы цвета соли с перцем, смешавшиеся с ее золотистыми прядями, и впервые в жизни поняла, что такое настоящее желание. В нем было что-то первобытное. Что-то тайное и очень опасное.
Конечно, она ужасно устала. Напряжение, стресс, страх сделали свое дело. Вот почему ей захотелось лечь на пол, свернуться клубочком и дать волю слезам. Вот почему она жаждала выйти из ванной и оказаться в объятиях Эм Джи, что бы ни твердил ей разум.
Когда Кэтлин открыла дверь в спальню, вслед за ней в комнату ворвалось облачко пара. Длинный ворс ковра упруго пружинил под ее босыми ступнями. Несвежая одежда липла к чистой коже, горячей, как ее фантазии. Она распустила волосы и из последних сил терла их полотенцем, от всей души надеясь, что, в волшебном мешке Эм Джи найдется расческа.
Волосы у нее были намного длиннее и пышнее, чем думали те, кто видел ее каждый день. Она никому не показывалась в таком виде с тех пор, как ее отец сказал, какие они у нее чудесные и что это ее лучшее украшение. Сомнительный комплимент для взрослой женщины, но для девочки, которая всегда была слишком маленькой, слишком худенькой, слишком тихой, не было слов милее. Со светлой печалью она вспоминала, что после этого признания отец не прожил и месяца.
Кэтлин хранила это знание про себя. Для всех остальных она носила пучок, иногда заплетала косу и укладывала ее на затылке. Строго, скромно, аккуратно. Только оставшись одна, она позволяла себе распустить волосы, красотой которых отец так и не успел налюбоваться.
Вот только расчесывать их было трудно, а возня со шпильками превращалась в настоящее мучение.
Итак, Кэтлин вышла из ванной, продолжая вытирать волосы.
— Надеюсь, я не…
Но тут же умолкла. Рука с полотенцем опустилась. Влажные волосы рассыпались по обнаженным плечам, но она даже не ощутила их прохладного прикосновения к коже. Сентиментальные воспоминания об отце и его маленькой дочери разом улетучились. Несколько минут тому назад она, взывая к разуму, пыталась подавить в себе опасное влечение к Эм Джи, теперь это было уже невозможно…