Он продолжал блаженно улыбаться.
А она все больше хмурилась.
— Это что, ваша обычная реакция на огнестрельные раны?
— Вовсе нет.
Ведь никогда прежде рядом с ним не было Кэтлин. Не звучал прелестный голос, полный бурных эмоций. И никогда им так не командовали.
Эйфория внезапно исчезла, уступив место чувству, которого — Эм Джи был в этом уверен — Кэтлин Эрроу не испытывала ни разу за всю свою короткую жизнь. Сильное, властное желание горячей волной разлилось по его телу, отозвавшись внутри такой болью, по сравнению с которой боль от раны на голове была сущим пустяком. И в боку тоже. Гораздо сильнее.
Он впервые почувствовал эту боль еще тогда, когда девушка наклонилась, чтобы поправить ему волосы. Уловил смятение в ее глазах. Услышал сострадание в голосе, проклинавшем то мгновение, когда их судьбы переплелись. Тобин знал, что она чувствовала. Если он не выберется отсюда в самое ближайшее время, это плохо кончится. Такого с ним не случалось уже лет десять. Того и гляди увлечешься и окончательно потеряешь голову. Глупо ожидать многого. Эта святая невинность без водительских прав, но зато с огромными голубыми глазами может разбить вдребезги всю его жизнь.
— Вы больше не улыбаетесь, — уличила она его. И, хотя тон девушки был резким, Эм Джи вдруг увидел, каким доверчивым и беззащитным стал ее взгляд.
Он отвернулся к окну, за которым раскинулась безбрежная морская гладь. Величие одиночества. Лишь стая пеликанов покачивалась на волнах неподалеку. Солнце золотило облака и разбрасывало зайчики по всему океану. Но это не помогло ему. Он все еще хотел ее. Он уже забыл, как это бывает.
— Мне нужно встать, — сказал он. Совсем не то, что ожидала услышать Кэтлин. Несколько секунд она просидела молча, пытаясь понять, зачем ему это понадобилось. Но так и не поняла.
— Не надо…
Тут Эм Джи не выдержал и улыбнулся.
— Да нет, надо, — заверил он ее, скрывая свои муки за беспечной улыбкой.
Несколько мгновений она недоумевающе смотрела на него. Наконец до нее дошло, и девушка покрылась обворожительным нежно-розовым румянцем.
— Ох…
У Эм Джи чесались руки от стремления вытащить шпильки из этого отвратительного пучка. Стоило ей наклонить голову, и он умирал от желания вновь увидеть водопад золотых волос, струящихся вдоль шеи, похожей на стебель гвоздики.
— То-то, что ох… — отозвался он, осторожно ставя на тумбочку пустую тарелку. — Сиделка вы, конечно, замечательная, но есть кое-что, чего вы за меня не сделаете. Кстати, это прекрасно. Верный признак близкого выздоровления.
Кэтлин боролась с улыбкой.
— Если только вы не упадете навзничь по пути в ванную.