– Он у тебя недоношенный? — с любопытством спросил не слишком деликатный директор.
– Почему? Вовремя на свет появился, — соврала мать, родившая Славку в семь месяцев из-за побоев папаши и плохого питания.
– И четыре года в трех классах топтался.
– Я семье помогал, — вставил свое слово Славка, угрюмо глядя на директора.
– Ну, куда я его возьму? — развел руками директор. — У меня минимум с четырьмя классами учатся, по здоровью прошедшие. А твой молотком как следует замахнуться не сумеет. — И, послушав еще минут пять горестные жалобы обиженной женщины, закончил разговор: — Через год приводи, а лучше через два.
– У-у, буржуй, — не выдержал Славка, который молчать не умел. — Расселся на красном стуле и воду из графина пьет.
Ничего другого выдумать не успел. Мать с бесконечными извинениями выталкивала сына из кабинета. Отвезли к родне в поселок Красная Слобода, где крепко сбитые семьи поколениями выращивали помидоры и возили их на продажу в верховья Волги, зарабатывая на этом хорошие деньги.
Труд тяжелый, явно не для недоростка Славки, которого хотя бы откормили сначала, а не совали на второй же день в жаркую, душную теплицу, где работали с семи утра и до заката. Паскудными, жадными оказались дядька и тетка. Славку за родню не считали, жил он в сарае с наемным рабочим-бродягой. Хозяева жрали щи с бараниной, гречневую кашу со шкварками, а вместо воды пили густое кислое молоко. Славке с бродягой варили постный суп или кашу без масла, хлеб был всегда черствым.
Бродяга удивлялся жадности родственников:
– Ну ладно, я им чужой, а ты ведь родной племянник. За что они тебя гноят?
– Разбогатели, вот и выделываются, — рассудительно отвечал Славка.
Бродяга много чего повидал в жизни, посидел в тюрьмах, научил Славку ругаться, курить, пытался угощать самогоном, но Славка плевался и отказывался пить.
– Самое ценное на свете что? — вещал подвыпивший бродяга. — Не знаешь? А я знаю. Свобода! Я из лагеря два раза бежал. Поймали. Ох и били же меня!
Славка уставал от назойливого соседа и, не выдержав, поддевал его:
– Свободу любишь, а как привязанный на поле пашешь и в сарае ночуешь.
– Пережидаю. В сентябре хозяин со старшим сыном на ярмарку уедет, в доме жена да мелюзга останется. Я знаю, где у твоего дядьки кубышка. Тысяч десять, а то и больше под половицей прячет. Выгребу, и поминай как звали. Могу тебя в долю взять.
Славке такое предложение показалось диким и глупым. Когда бродяга снова напомнил о кубышке, Славка хотел было предупредить жену хозяина — все же не чужие люди и детей у них четверо. Но промолчал, дядька сам его оттолкнул.