Замедлять темп наступления было нельзя. Немцы могли прислать подмогу. Маркин показывал очередной рубеж Слободе, Парфенову и Фатееву. Продвижению на этом участке мешали два пулемета и батальонные минометы. Скалистый остров был удобным местом для обороны. Скалы, расщелины, нагромождения камней и поваленные огнем деревья создавали хорошие укрытия для гарнизона.
Мины летели одна за другой. В цель попадали не так часто, но если влетали в укрытие, то убивали наповал или калечили. Очередная мина, набирая высоту, звенела, как натянутая струна, замерла в наивысшей точке и со свистом понеслась вниз.
Взрыв и чей-то пронзительный крик.
– Славка, глянь, что там, — приказал Маркин.
Пока Фатеев бежал выполнять поручение, неподалеку хлопнула еще одна мина. Видимо, услышав крик, немцы решили добавить. Пулеметная ячейка была забрызгана кровью. Пулеметчик с разорванным животом и вывернутой ногой ворочался и стонал. Второй номер, видимо контуженный, сидел, подняв руку, из которой текла кровь и капала из разорванного в клочья рукава бушлата. «Максим» со смятым кожухом уткнулся рыльцем в камни.
В ячейку спрыгнула Маша. Не обращая внимания на раненых, заголосила:
– Славка, береги себя, ради бога. Я с ума схожу.
– Сама берегись, со мной ничего не случится. Займись ранеными.
– Этот умрет через десяток минут, — вытирая слезы, сказала она. — Второго надо перевязать. Да не стонай, парень, ничего страшного нет.
Фатеев помог стащить бушлат, разрезал гимнастерку, тельняшку. Маша, оглядев полдесятка небольших ран, быстро накладывала повязку. Мина упала с недолетом, осколки звякнули о шит пулемета.
– Убирайтесь отсюда, — подтолкнул обоих Славка.
– А ты куда?
– К Маркину. Ну, быстрее, пока не накрыли.
Маша кричала что-то вслед, но Фатеев бежал на командирский пункт. Доложил увиденное. Командир «Онеги» выругался:
– Последний «максим» разбили. Ты глянь, как обнаглели, сволочи!
Мины летели одна за другой, тяжело ранив еще двоих моряков. Фрицам скупо отвечал батальонный миномет, но бил в основном наугад. Почти всю артиллерию утопили во время высадки, боеприпасы остались в затопленном трюме «Печоры».
Легкая полковая трехдюймовка вела огонь по пулевым гнездам. Еще одна пушка со смятым щитом стояла в укрытии — не было снарядов. Четверо артиллеристов курили и тихо переговаривались, стараясь не попадаться на глаза начальству. Вроде при деле сидят. Завыла очередная мина, и все четверо прижались к земле.
Накрыло «полковушку», которая вела огонь по немецким пулеметам. Командира орудия отбросило в сторону, наводчика (главного человека в расчете) и заряжающего тяжело ранило осколками. Их торопливо перевязывали. Пушка тоже вышла из строя: заклинило затвор, а из откатника сочилось масло.