Когда-а я бы-ыл таки-им, как ты-ы,
Я-а вступи-ил в ИРА-А-А — интендантом!
В коридоре зазвонил телефон. Джун подошла к аппарату. Бегби вырвал трубку у неё из рук и прогнал её. Она заплыла обратно в гостиную, как привидение.
— Кто? КТО-КТО? КОГО? СТИВИ? ХОРОШО, ОДНУ МИНУТУ. КСТАТИ, С НОВЫМ ГОДОМ, ЦЫПКА… — Франко положил трубку. — …кто б это мог быть?.. — Он зашёл в гостиную. — Стиви. Тебя там какая-то краля спрашивает. Полный рот шаров, бля. Короче, из Лондона.
— Ах ты ж засранец! — засмеялся Томми, когда Стиви вскочил с дивана. Ему уже полчаса хотелось в туалет, но он боялся, что не дойдёт, потому что нетвёрдо держался на ногах. На сей раз ноги его не подвели.
— Стив? — Она всегда называла его «Стивом», а не «Стиви». Все притихли. — Где ты был?
— Стелла… где я был?.. Я звонил тебе вчера. Где ты сейчас? Чем ты занимаешься? — Он чуть было не спросил, с кем она, но вовремя спохватился.
— Я была у Линны, — сказала она. Ну конечно. У сестры. В Чингфорде или в каком-нибудь другом, таком же скучном и отвратном местечке. Стиви почувствовал прилив радости.
— С Новым годом! — сказал он с облегчением, переполняемый счастьем.
Раздался «бип», и ещё одна монетка опустилась в автомат. Стелла звонила не из дома. Где она? В баре с Миллардом?
— С Новым годом, Стив. Я на Кингс-Кросс. Через десять минут сажусь на эдинбургский поезд. Сможешь встретить меня на вокзале в десять сорок пять?
— Чёрт возьми! Ты шутишь?.. Бляхомуха! Я буду там ровно в десять сорок пять. Как штык. Вот это Новый год. Стелла… то, что я говорил тебе вчера вечером… знаешь, всё это очень серьёзно…
— Это хорошо, потому что мне кажется, что я тебя люблю… я всё время думала о тебе…
Стиви чуть не захлебнулся. На глаза навернулись слёзы. Одна из них сорвалась и покатилась по щеке.
— Стив… ты в порядке? — спросила она.
— Как никогда, Стелла. Я люблю тебя. Я не вру, без балды.
— Чёрт… деньги кончаются. Не мучай меня, Стив, мне не до шуток, чёрт возьми… Увидимся без четверти одиннадцать… Я люблю тебя…
— Я люблю тебя! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — Ещё один «бип», и линия разъединилась.
Стиви держал трубку с такой нежностью, будто она была частью её самой. Потом повесил её и сходил в туалет. Он ещё никогда не был так счастлив. Зловонная моча плескалась на дне унитаза, а Стиви переполняли сладкие мысли. Им овладела жгучая любовь ко всему миру. Наступил Новый год. Как в старые добрые времена. Он любил всех, а особенно Стеллу и своих друзей на вечеринке. Своих товарищей. Простодушных бунтарей: соль земли. Несмотря ни на что, он любил даже джамбо. Они тоже были хорошими людьми и просто болели за свою команду. В этом году он пригласит многих из них к себе в гости, независимо от исхода игры. Стиви будет водить Стеллу на вечерины по всему городу. Это будет великолепно. Футбольные разногласия — глупость, несусветная чушь; они мешают объединению рабочего класса и обеспечивают безраздельную гегемонию буржуазии. Стиви всё это хорошо для себя уяснил.