Гиббо пригласил нас с Бегби на свой день рождения, 21 год. Отказаться было нельзя. Я взял с собой Хэйзел, а Бегби — свою чувиху, Джун. Джун была на взводе, но вида не подавала. Мы забили стрелу в баре на Роуз-стрит; это была идея Бегби. На Роуз-стрит тусуются только конченые, туристы и чмошники.
У меня с Хэйзел странные отношения. Мы встречаемся от случая к случаю уже на протяжении четырёх лет. Между нами даже есть какое-то взаимопонимание: когда я начинаю торчать, она тут же куда-то пропадает. Возможно, Хэйзел держится за меня потому, что она такая же задроченная жизнью, как и я, но вместо того, чтобы признать этот факт, она его отрицает. Для неё главное не наркота, а секс. Мы с Хейзел редко трахаемся. Дело в том, что я обычно настолько уторчанный, что уже не ведусь, а она всё равно фригидная. Говорят, что фригидных тёток не бывает, а есть только неопытные мужики. Может, тут есть доля истины, и я был бы самым последним пиздаболом, если бы строил из себя крупного спеца в этой области нескончаемые «дорожки» у меня на веняках говорят сами за себя.
Просто в детстве Хэйзел изнасиловал родной отец. Она однажды проговорилась мне под кайфом. От меня толку было мало, потому что я тоже был вмазанный. Но когда я потом попытался вызвать её на разговор, она меня обломала. С тех пор наша сексуальная жизнь превратилась в кошмар. Она динамила меня неизвестно сколько времени, а потом всё-таки дала. Пока я её ебал, она была вся напряжена, хваталась за матрас и скрипела зубами. В конце концов, мы перестали этим заниматься. Это было всё равно, что спать на доске для сёрфинга. Никакая любовная прелюдия не могла растормозить Хэйзел. Она ещё больше напрягалась, ей даже становилось дурно. Я надеюсь, что когда-нибудь она найдёт того, кто её расшевелит. Ну а пока мы с Хэйзел заключили странный договор. Мы использовали друг друга в социальном смысле (по-другому не скажешь), чтобы создать видимость нормальности. Прекрасное прикрытие для её фригидности и моей торчковой импотенции. Мои папики носились с Хэйзел, видя в ней будущую невестку. Если б они только знали! Короче, я позвонил Хэйзел и предложил ей пойти вместе со мной на вечерину: такие себе две калеки.
Попрошайка начал нажираться ещё до того, как мы пришли. Одетый в костюм, он имел жалкий и угрожающий вид: синие чернила просачивались на шею и руки из-за воротника и из-под манжет. Казалось, будто Попрошайкиным татуировкам надоело сидеть в темноте, и они выползают на свет.
— Рентс, ёб твою мать! — заорал он во всю глотку. Тактом он никогда не отличался. — Как делы, цыпка? — спросил он Хэйз. — Пиздато выглядишь! Ты только глянь на него! — он показал на меня. — Стиляга, — проговорил он загадочно. А потом уточнил: — Конченый ублюдок, но стиляга. Мозговитый мужик. Высший класс. Почти как я.