- Алиса, милая моя, ты чего?! Иди ко мне! - приказ, который обессилевшее тело приняло с огромной радостью.
Практически упав на койку, я осторожно положила голову на плечо мужчины, позволяя обнять себя. Руки бессознательно ласкали такое теплое и желанное тело, а соленые капли медленно прокладывали себе дорогу к белым простыням. Миша же, здоровой рукой, гладил меня по волосам, даря легкие поцелуи.
- Мишка, прости меня, прошу... Клянусь, я не знала, что так выйдет! Прости меня...
- Тс-с-с, моя девочка. Все хорошо!
- Если бы я тебя потерла, то...то...даже не знаю, что со мной было бы.
- Это все Егор, - вдруг жестко произнес друг.
- В смысле?
- Скажи, ты оставляла пакет с ним? Наедине?
- Да-а-а, - выдохнула я, не веря чужой догадке.
- И кроме него ведь никто не знал, куда ты идешь?
Теперь уже кивок вместо ответа. Я прекрасно понимала, куда Миша клонит, и от осознания этого становилось только хуже. Блин, а я ведь только-только начала доверять белобрысому. Видимо, зря...
- Алиска, я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе с ним видеться!
- Прости, но это не возможно. Егор пообещал мне помочь с "устранением" отчима, так что я не могу отказаться. Но, обещаю, что не пущу его к тебе и на километр!
- Да мне плевать на себя! Я ведь за тебя волнуюсь, глупенькая!
- А я - за тебя... - очень тихо ответила я. - Порочный круг, блин.
Глава 8. Все чудесатей и чудесатей.
Всю ночь я провела с Мишей, отказавшись ехать домой. Друг грозился вколоть мне снотворное и собственноручно отвезти к Альфие, но мое природное упрямство победило его недовольство. Не помню точно что и как, но утром я проснулась в обнимку с дорогим сердцу человечком. Было так приятно чувствовать тепло его тела, слышать биение сердца под ушком... эх...
- Доброе утро, - прошептала я.
- Доброе, соня. Как себя чувствуешь?
- Вообще-то этот вопрос должна задавать я. Как ТЫ себя чувствуешь?
- Как огурчик! Правда, малосольный и в сочетании с молоком... А ты?
- А что я?
- Лиска, ты всю ночь плакала, - проводя пальцами по моему лицу, хмуро произнес друг.
- Странно. Я даже не помню, что мне снилось.
- Ты все время звала Марину...
Черт! Неужели опять!? Иногда мне и правда снилась моя подруга. Вернее, день её гибели. Я до сих пор помню звонок из морга и крик Мишки, когда ему сказали, что её больше нет. Помню изуродованное лицо подруги, расплывающееся из-за нескончаемого потока слез... рыдания Фили и её матери... побелевшее лицо дяди Феди... и хрустальные слезки Юлечки, каждый день зовущей маму.
- Прости... Она... она мне часто снится. Я очень скучаю.
- Как и я, - грустно ответил мужчина, крепче прижимая меня к своей груди.