Один лишь разговор о Хуане заставил меня заскучать по нему, нераскаявшемуся извращенцу, каким он был, а оттого я заскучала и по всем остальным членам команды. И с новым всплеском беспокойства я подумала о дяде и матери. Это был лишь маленький проступок Аполлиона по сравнению с тем, что он еще намеревался сделать, но я ненавидела его за нечто большее, чем просто использование меня в своих попытках вызвать войну между вампирами и упырями. Я ненавидела Аполлиона за то, что он отнял у меня время, которое я могла провести с Доном в течение — а так вполне и могло оказаться — последних месяцев его жизни, и за то, что лишал меня возможностей вбить здравый смысл в мою иррациональную, играющую со смертью мать.
Я покачала головой, пытаясь очистить ее от этих мыслей прежде, чем начну уже бесконечно переживать о своей упрямой семейке. Дэйв поздоровался с Владом и Менчересом, а затем устало шлепнулся на диван. У него было не так много времени, прежде чем придется возвратиться, но он сказал, что это сообщение он хотел доставить лично.
— Встреча, на которую я ходил прошлой ночью, больше походила на митинг и объединенный семинар, — начал Дэйв без преамбулы. — Аполлиона там не было, но основным докладчиком был упырь по имени Коса, и вел он себя, как фанатик. Проповедовал о том, как вампиры угнетали упырей в течение многих тысячелетий, бла-бла-бла, вампы — зло, бла-бла-бла. Затем он начал вчёсывать о том, что тебя обратили, но у тебя иногда все же бьется сердце, а потому ты все еще можешь превратиться в гибрида вампа-упыря. И как только это произойдет, ты возглавишь вампиров на обращение упырей в рабство.
— Что за чушь! — рявкнула я, не сумев удержаться. Затем взяла себя в руки. Все здесь и так уже знали это. — Продолжай, — сказала я Дэйву уже не таким резким тоном, как прежде.
— Я не уверен, насколько это правда, но Коса сказал, что движение упырей вернуть свое законное место’ делает успехи по всей Америке. Они хотят начать войну здесь, потому что здесь у вампиров захват слабее, чем в Европе. Затем, как только они сбросят кандалы в Штатах, они двинутся в остальной мир.
— Если Кэт все еще используется в качестве основной цели позади этой риторики о гнёте клыкастых, приходит мысль, что его последователи должны по идее вопросить, почему Аполлион просто не объединит их вместе, чтобы убить ее, — заметил Влад так, будто мы говорили о том, как бы приплющить букашку. Не докажи он множество раз, что он хороший друг, я бы обиделась.
— О, у них есть на это ответ, — сухо сказал Дэйв. — Коса заявил, что, если кто-нибудь убьет Кэт, нация вампиров узнает о том, что собираются сделать упыри. Потому упыри и должны подняться сейчас, когда вампиры меньше всего этого ожидают, и чаша весов склонена в нашу пользу. И затем первым действием Аполлиона после победы в войне будет публичное убийство Кэт. Таким образом это возымеет максимальный сокрушающий эффект на психику выживших вампиров.