Я снова взглянула на Кости.
— Его убийство никому не поможет. Я была бы рада больше никогда его не увидеть, но он просто пытался защитить своих.
Кости отпустил голос, бормоча что-то вроде «шевельнешься и ты мертвец». Он подошел ко мне, преодолевая расстояние между нами, руки мягко опустились на мои плечи.
— Послушай, милая, ты можешь сочувствовать сколько хочешь, но факты говорят, что…
Я почувствовала этот табачный запах за секунду до того, как услышала «поп», как будто фейерверк не сработал.
Что треснуло позади меня, да так, что я почувствовала это спиной. Я обернулась посмотреть, что произошло и увидело останки гуля: сожженное тело лежало отдельно от головы.
Еще медленнее я повернулась к Владу и увидела, что он рассматривает свои руки, будто это не они оторвали голову гулю несколько секунд назад.
— Что за черт? — я с трудом ловила ртом воздух.
— Непредвиденное воспламенение, — объяснил он, — случается иногда. Это очень стыдно: я не люблю говорить об этом.
Я почувствовала ауру радости и веселья с правой стороны. Повернувшись к Кости, я заметила, как он посмотрел на Влада самым одобрительным взглядом, которого никогда и видано не было. Но его выражение изменилось, когда он повернулся ко мне.
— Это что, какая-то шутка, которую только вы вдвоем понимаете? — резко спросила я, увидев все еще дымившееся тело гуля. — Мы могли иметь может быть единственных союзников-гулей, настроенных против Аполлиона. Ну, что-то типа враг моего врага — мой друг и все такое? Но нет, вы думаете, что барбекю — лучший выход из положения!
— Если бы ты его отпустила его, он бы стал распускать слухи о твоем великодушии, — оправдывался Влад, его ярко-зеленый был безжалостен, — он бы вернулся к своим друзьям-фанатикам с радостной вестью, что ты сентиментальная дура, побуждая их тем самым хотеть убить тебя еще больше. Вычеркни человеческие законы из вампирской действительности, Кэт, или все закончится очень плохо.
Кости ничего не сказал, но его взгляд выражал полное согласие с каждым словом. Я сжала кулаки, когда отчаянная злоба начала расти во мне. Черт возьми, почему надо всегда выбирать кровавые пути и жертвы? Неужели нельзя хотя бы раз решить проблему переговорами, а не тем, сколько противников можно убить.
— По-другому никогда не будет, — тихо сказал Кости, вернув меня к действительности, — ты еще слишком молода и не знаешь правил этого мира, но такие ублюдки, как Аполлион, либо убьют тебя, либо ты их.
Влад повел плечами, соглашаясь.
— Я редко спорю с кем-либо, но и у меня есть немало врагов. Только если ответить им достаточно резко в первые несколько раз, их можно остановить.