Как будто прочитав этот вопрос, Астафьев допил чай, вытер губы салфеткой, откинулся на спинку кресла и, не сводя с Грина внимательных, выпуклых, темных глаз, сообщил ему о недавней встрече с Силиным. Слово «Китай» прозвучало тревожно и грозно, как набат. Хмурясь, Грин выслушал соображения Астафьева по поводу договора о долгосрочном сотрудничестве с Китайским Драконом. Как и Верещагин, Глеб не доверял китайцам и, когда президент закончил, медленно наклонил голову в знак согласия.
– Да, – произнес он, – ситуация непростая. Я разделяю ваши опасения целиком и полностью, Анатолий Дмитриевич.
– Опасения! – воскликнул Астафьев с нервным смешком. – Почти что уверенность, Глеб Георгиевич, стопроцентная уверенность! После доклада премьера я не пожалел времени и провел консультации с командующими всеми вооруженными силами. И что же? Оказывается, мы совершенно не готовы к войне! Это черт знает что!
Лицо Астафьева дернулось от негодования.
С очень похожей миной он отреагировал недавно на информацию о том, что в системе госзакупок воруется ежегодно, по самым скромным расчетам, один триллион рублей. «Что это означает, если выражаться простым русским языком? – спросил тогда президент, и сам ответил на свой нелицеприятный вопрос: – Это означает, что треть заключенных нами контрактов содержит откаты, и деньги постоянно спиливаются». Будучи человеком прямым, бесхитростным, Астафьев не стеснялся в выражениях, когда речь шла о просчетах его команды.
– Промотали бюджетные средства, по швейцарским банкам распихали, – продолжал он с неподдельной болью в голосе. – А вооружаться теперь на какие шиши? Почему-то в Китае деньги из бюджета доходят по назначению… – Забывшись, он протянул руку к конфетам, но тут же отдернул ее, точно обжегшись. – Эй, кто-нибудь! – крикнул он. – Приберите здесь, в конце концов! Неужели я должен напоминать о таких мелочах?
Когда на зов прибежала полная горничная и принялась собирать посуду, Астафьев встал из-за стола и принялся нервно прохаживаться по кабинету. Нагрузив поднос, горничная устремилась с ним к двери, но по пути споткнулась о черно-белого голубоглазого кота, прокравшегося из соседней комнаты. Чашки с блюдцами опасно накренились. Горничной удалось сохранить равновесие, но одна чашка все же грохнулась на пол и разбилась. Во все стороны полетели осколки, на паркете осталась неопрятная лужица. Кот начал обнюхивать ее, но Астафьев раздраженно отогнал его ногой и осуждающе уставился на несчастную женщину.
– Простите, Анатолий Дмитриевич, – пролепетала она.