— Станция! Алло! — Бижевич тряс трубку. Телефон молчал, а выстрелы приближались.
— Гаси свет! Кореневу крикните, пусть уведет арестованного в подвал! — Бижевич смахнул бумаги в сейф, а мы заперли и забаррикадировали двери.
Махновцы уверенно выбирали кротчайший путь к нашему зданию: имели хорошего проводника! Выстрелы загремели под окнами. Со звоном разлетелось стекло. Бандиты ломились в дверь. Судя по шуму, ржанью лошадей, махновцев набралось с десяток. У дверей снаружи разорвалась граната, но каменные стены и запоры выстояли.
— Тащи соломы! — орали налетчики.
А еще минут через десять в щели потянуло дымом.
— Пидпаливай кругом! — неистовствовали махновцы.
— Спокойно, товарищи! Подойдет бронепоезд! — Голос Бижевича уверенный.
Махновцы продырявили ставни. Юзеф Леопольдович высматривает в свете костра бандитов и стреляет по ним из маузера. За окнами — злобный вой и стоны.
Через ставни нападающие ухитряются протолкать к нам гранату. Она завертелась, подкатилась к ногам Бижевича. У меня перехватило дыхание. Павел Бочаров бросился к ней, поймал ручку и сквозь щель вышвырнул наружу. Взрыв разметал налетчиков. Я облегченно вздохнул, вытирая холодный пот с лица.
Как удар грома, голос Никандра Фисюненко:
— Патроны!
Пересчитали обоймы — два патрона на брата. Голыми руками возьмут!
— Давай гранаты Новицкого! — крикнул Бижевич.
И тут вдали прогремел орудийный залп: подходил бронепоезд.
— Ура! — завопил Бижевич, бросаясь к двери. Он распахнул ее, а я — гранату Новицкого в гущу бандитов. Бьются в смертельной агонии лошади. Кричат бандиты. Грохочут кованые колеса тачанок.
— Отрезай от поселка! — командует Юзеф Леопольдович.
Я очутился плечо в плечо с Бочаровым. Нам видны скачущие всадники. Вот они укрылись среди разрушенных паровозов.
— Давай, Паша! — в азарте зову я Бочарова, а сам перепрыгиваю через насыпь поворотного круга.
И тут мы нарываемся на спешившихся махновцев. Заметив, что нас только двое, те ринулись навстречу, надеясь захватить нас живьем.
— Тикаемо! — крикнул Павел.
Мы петляли меж холодных паровозов, путались в густом бурьяне. Махновцы не отставали. Пули свистели над нами. Топот многих ног — за спиной. Я испугался основательно. В какое-то мгновенье передумал черт-те что…
— Сюда! — позвал Бочаров. Он быстро карабкался по лесенке на верх паровоза. В тендере зиял открытый люк.
— Полезай! — Павел пропустил меня вперед, а сам с наганом в руке охранял подходы.
Я протискался в горло бака — там прежде хранилось нефтяное топливо. Павел — за мною.
Ноги разъезжаются на мазутных остатках. Мы забились в угол и затаились.