Утолив первый голод, втянулись в разговор. Наш собеседник сразу понял, что лучше всего мы понимаем по-немецки и перешел на этот язык. После обмена новостями и неторопливого обсуждения повседневной жизни Каире и Иерусалиме, разговор стал понемногу увядать, тем более, что Олег вообще молчал, а я осторожничал, дабы не сболтнуть лишнего. Да и напитков, обычно служащих для поддержания беседы, хозяин, как истинный мусульманин, не держал. Уже собрались было поблагодарить почтенного Ибрагима за роскошный ужин (который, действительно, был выше всяких похвал), когда тот вдруг спросил:
— А как там в этой поганой Европе? Не передохли неверные еще от мора? Аллах слишком милостив к ним!
Постановка вопроса, заданного с почти нескрытой ненавистью в голосе, поставила в тупик не только меня, но и Цадока. Видимо у хозяина накопились немалые претензии к жителям противоположного побережья. Интересно, какие? Пришлось задать наводящие вопросы, но, впрочем, сильно нажимать не требовалось — Ибрагим сам явно хотел поделиться своей историей. Выяснилось, что его настоящее имя Альберт. Он родился в Аугсбурге в семье обедневшего рыцаря, вернувшегося из Палестины. Прислуживал им в доме привезенный с Востока сарацинский невольник, оказавшийся образованным человеком. Он же и обучил маленького мальчика читать по арабски и на латыни, и тайно рассказывал отрывки из Корана под видом сказок. Впрочем, сказки Шахерезады тоже рассказывал.
Семена попали на хорошую почву. С ранних лет Альберта тянуло к книгам и знаниям, он интересовался науками и торговлей, но отец, каждый раз ловя его за этим, жестоко избивал, твердя, что это "неподобающие занятия для нашего сословия!". Вместо занятий юношу заставляли ездить на ненавистную охоту или ходить в еще более ненавистную церковь. А сарацинского невольника отец, раз напившись до безумия, просто убил.
— Я молил Аллаха, чтобы они все сдохли! В конце-концов так и произошло! Отец с матерью и старший брат умерли от мора. И кредиторы потребовали возвращения всех их долгов от меня. Тогда я уговорил вдову брата, в которую был тайно влюблен, бежать вместе со мной. Забрав из тайника последние из остававшихся драгоценностей матери, мы втроем (у моей возлюбленной была маленькая дочь, моя племянница) сели на корабль в Венеции и после многих приключений, добрались сюда. Здесь и живем уже пятнадцать лет! Я настоял и мы приняли истинную веру, хотя Катрин вначале не хотела. Зато после этого смогли пожениться. К сожалению, недавно моя супруга скончалась. А всех христиан я до сих пор ненавижу лютой ненавистью. Как вы, иудеи, способны жить в Европе среди этих животных?