Судьба к ней благоволила, это было очевидно. Жила она в Винингсе, одном из самых дорогих пригородов Атланты, в новом трехэтажном доме. Белые стены, на полах из отбеленного дубового паркета — белые ковры. В гостиной стоял белоснежный рояль, а возле отделанного мрамором камина располагались два черных кожаных дивана. На окнах висели шелковые занавески нежного кремового цвета, на стенах — абстрактные картины ярких основных цветов, вероятно оригиналы. Лидия была одета в черное. Джон не знал, было ли это ее обычным нарядом или же это траур по сыну.
Когда Джона арестовали, Джойс находилась в здании суда округа Де-Кальб, где в поисках Лидии просматривала старые записи страницу за страницей. Взяв на работе отгулы, она перекапывала все публичные архивы, какие только смогла найти. С тех пор как умер Барри, Лидия еще дважды выходила замуж и разводилась. Каждый раз она меняла фамилию, но Джойс все-таки удалось найти след матери Майкла через знакомого, который работал в отделе социального страхования. Когда дядя Барри умер, он был облачен в системе всеми имущественными правами. Лидия начала собирать чеки его социального страхования четыре года назад.
Через три дня у Джойс уже был ее адрес.
Они уселись перед камином: Джойс и Джон на одном неудобном диване, Лидия — напротив них, на другом. Она сидела, выпрямив спину, колени сомкнуты, ноги слегка наклонены в сторону — настоящая Мисс Хорошие Манеры — и смотрела на Джона с нескрываемой ненавистью.
Он знал, что выглядит ужасно. Мисс Лэм постучала в его дверь сегодня в пять утра. Она вручила ему емкость для анализа мочи, а сама принялась осматривать квартиру в поисках запрещенных предметов. Когда он вернулся из туалета, то застал ее с фотографией матери в руках. Джон стоял, держал в руках пробирку, и чувствовал, как внутри медленно разгорается стыд. Еще одно унижение, которое он навлек на Эмили. Когда же все это закончится? Когда его мать наконец получит возможность почить в мире?
— Мы здесь по поводу Майкла, — сказала Джойс.
— Он был моим сыном, — сообщила им Лидия, как будто все было так просто.
Джойс напряглась, и Джон покачал головой, умоляя ее проявить терпение. Он любил свою сестру, но она жила в мире, где было только белое и черное. Когда она сталкивалась с оттенками серого, то просто не знала, как себя вести.
— С девочкой, которую он похитил, все хорошо, — сказал он Лидии.
— Прекрасно, — ответила она, равнодушно пожав плечами, словно отмахиваясь от этого факта.
Джон ждал, но она так и не спросила об Энджи Поласки, не поинтересовалась здоровьем последней жертвы своего сына. Похоже, сейчас ее вообще ничего не интересовало.