– Нет, насколько мне известно. Но удовлетворите мое любопытство, скажите, сколько мне нужно сбросить, чтобы сойти за джентльмена?
Холли улыбнулась и покачала головой:
– Внешность – это последнее, о чем вам нужно беспокоиться. Прежде всего вам следует научиться держаться с достоинством. Пока что с этим у вас дело плохо.
– Зато я привлекателен, – возразил он. – Вы же сами сказали, что я привлекательный.
– Разве? Я уверена, что употребила слово «неисправимый».
От его улыбки у Холли потеплело в груди. Она торопливо опустила глаза, дыхание ее участилось. Она чувствовала себя странно, она едва сдерживалась, чтобы не вскочить с места. Она не смела посмотреть на Бронсона, опасаясь последствий. Он сделал так, что ей захотелось… впрочем, она и сама не знала, чего именно. Но неожиданно вспомнила его поцелуй, это сладостное, жаркое вторжение. Она зарделась и крепко стиснула руки, пытаясь совладать с собой.
– Моя боксерская карьера продолжалась недолго, – услышала она голос Бронсона. – Я занимался этим только для того, чтобы заработать денег, которых хватило бы на приобретение парохода на паях.
– Вот как? – спросила Холли, которая наконец-то смогла снова взглянуть на него. – А я думала, что вам это нравилось.
– Да, – согласился он. – Я люблю соревноваться. И выигрывать. Но в боксерском деле слишком много боли и слишком мало выгоды. А скоро я узнал, что можно сбить человека с ног, не марая рук в крови.
– Боже мой, мистер Бронсон! Неужели нужно строить свою жизнь так, словно это постоянное сражение?
– А как жить иначе?
– Можно немного расслабиться и наслаждаться тем, чего вы добились.
Его темные глаза насмешливо взглянули на нее.
– Вы когда-нибудь в детстве играли в короля горы, леди Холли? Наверное, нет – вряд ли это подходящая игра для девочки из респектабельной семьи. Вы находите кучу грязи или мусора и соревнуетесь с товарищами, кто первый заберется наверх. Но это легкая часть игры.
– А какая же трудная часть?
– Удержаться наверху.
– Держу пари, вам удавалось удерживаться там от рассвета до заката, – предположила она. – Пиная и дубася всех мальчиков, которые пытались занять ваше место.
– Только до ужина, – признался он, неожиданно усмехнувшись. – Мой желудок всегда меня побеждал.
Внезапно Холли расхохоталась совершенно неподобающим образом. Она просто не могла удержаться, даже когда ее дочь, очевидно, удивленная этими звуками, подошла и стала рядом с ее стулом.
– Что случилось, мама?
– Мистер Бронсон, – объяснила Холли, – рассказывал мне одну историю из своего детства.
Хотя Роза совершенно не поняла, что в этом смешного, она тоже рассмеялась.