Риду снился абсолютно дурацкий сон. Впрочем, он показался ему не столько дурацким, сколько странным.
Итак, в том сне он стоял в темноте, не просто в темноте, а в абсолютно непроглядном мраке. Причем достойный архонт был готов поспорить на что угодно, что мрак этот глубоко бесконечен и… осязаем. Он стоял в нем и не мог пошевелиться.
— Привет!
Священник вздрогнул от неожиданности — перед ним внезапно появилась Арьята. Он пребывал в полной уверенности, что еще секунду назад тут никого не было… А впрочем, это ведь всего лишь сон…
— Арьята? — только и смог выдавить он.
— Ага, она самая, — лукаво усмехнулась девчонка. — Извини, что тогда у нас все получилось настолько неловко… Ты такой упрямый…
— Да?
— Угу. Окажись ты не столь недоверчив к собственным ощущениям, все прошло бы куда менее болезненно.
— Но почему, почему ты сразу не сказала? — ошеломленно вопросил Рид.
— Не сказала о чем? Что Смерть собственной персоной пришла вернуть тебе исконное право на любовь, дарованное каждому человеку при рождении? — скептически заломила бровь Арьята. — А ты бы мне поверил?
— Не знаю, — пожал плечами архонт. — Ты выглядела такой, такой… — Он смущенно запнулся.
— Живой? — подсказала она. — Ну еще бы! Я никогда не играю по-мелкому. И если я хочу сохранить инкогнито, то никто и никогда не распознает моей истинной сущности. Меня опознал лишь Иль, ведь мы давно с ним знакомы, да еще почуяла ваша очаровательная оборотничка своим волчьим нюхом.
— А мы сочли тебя обычной земной девочкой! — признался архонт. — Особенно я. Господи, ну почему я всегда ошибаюсь?
— Ты не ошибаешься, — отрицательно покачала головой Арьята. — Ты просто себе не доверяешь. Все пытаешься отречься от себя настоящего. И зря. Страус не умеет летать, зато он классно бегает. Не бойся быть самим собой.
— Значит, я опять останусь один, — продолжал кручиниться архонт. — На личном фронте у меня как на банкете. То, что предлагают, — не беру, а чего хочется — стесняюсь спросить. Приходится делать вид, будто не голодный.
— Вот то-то же, — довольно хмыкнула Смерть. — Прости, я не могла поступить по-другому. Я и так слишком долго пробыла на одном месте, и у меня просто не осталось времени на объяснения. Пришлось воспользоваться элементарным законом бытия, уравновешивающим все потери и находки: если сегодня ты что-то потерял, то завтра обязательно найдешь нечто иное.
— Только я почему-то все больше теряю и ничего не нахожу… Ты не подумала, что я при этом чувствую? — Голос Рида сорвался.
— Это потому, что ты предпочитаешь видеть лишь потери и не замечаешь находок, — успокаивающе улыбнулась Арьята. — Все, мое время на исходе… Я не могу находиться в плотском облике слишком долго, ибо рискую сильно изменить чью-то судьбу. Еще раз извини. Я больше тебя не удерживаю. Возвращенное тебе право на любовь уже набирает силу. Скоро ты это поймешь. До свидания, отец Рид! — Ее улыбка стала грустной. Арьята легонько толкнула его в плечо…