– Удалось мне? – тон речи нукнога сразу же стал неприязненным. Стоявший рядом лонжар напрягся. – Я ничего такого не делал. Чем я заслужил подобное обвинение?
– Ну, это интуитивно понятно, – сказал Ден. – Ты украл у автора две работы, которые потом с нехилым наваром перепродал торговцу Шульф’аа. Потом попытался провернуть то же самое еще раз. Вот только Волетт подготовился к встрече. Или, может, ты плохо рассчитал время и столкнулся с ним случайно. Произошла стычка, ты его убил. Делов-то, плюнуть и растереть.
Спа Фон бросил взгляд на лонжара, который ответил тем, что моргнул всеми четырьмя глазами. Когда нукног снова обернулся к своим гостям, прищур его собственных глаз говорил о том, что он рассматривает их теперь в ином, причем не лестном, свете.
– Не думаю, что вы плюнете. Я вообще считаю, что вы из полиции и пытаетесь сейчас развести меня на признание в преступлении, которого я не совершал, потому что другими способами раскрыть его у вас не получается.
– Мы не из полиции, – честно признался Джакс. – Мы…
– И я думаю, – перебил его нукног, – вам пора уходить.
Он взмахнул красноватой костлявой рукой.
Занавески у дальней стены раздвинулись, и между ними показалась тень. Когда существо вошло в помещение и остановилось за спиной Спа Фона, Джакс распознал его расу – катар. Покрытый густым мехом, переливающимся всеми оттенками от золотистого до желтовато-коричневого, имеющий в облике нечто кошачье, он значительно превосходил Джакса в росте и весе. Под мехом, как разглядел Джакс, скрывались сплошные мускулы.
– Ну что ж, – резво нашелся Ден, пятясь к выходу. – Как видно, у вас появились другие дела, так что мы просто-напросто…
Он замер на месте, увидев, как катар шагнул вперед. На голове великана, прямо между заостренными ушами, была надета диадема из серебристого металла с одиноким неограненным водным самоцветом мангана. Джакс знал, что в катарской культуре это имело какое-то ритуальное значение. Только не помнил, какое.
Он глубоко вдохнул:
– Это не обязательно, Спа Фон. Мы же друзья.
Нукног прожег его взглядом.
– Друзья не кидаются обвинениями в убийстве.
– Да это не нарочно вышло. Ты хотел отнять скульптуры, а не жизнь автора. – Джедай развел руками, широко улыбаясь. – Эй, в таком признаваться не стыдно.
– Рад, что ты так считаешь, – ответил Фон. – Значит, ты не испытаешь никакого негатива по поводу того, что сейчас не нарочно сотворят с вами двоими.
Катар подбирался к Джаксу, не обращая на Дена никакого внимания.
– Меня зовут Силь, – рыкнул он. – Я вырву твою берцовую кость и буду ковырять ей в зубах.