Вернувшись в гостиницу, Черепанов заговорщицки подмигнул новой администраторше и попытался «разгладить брови языком».
– О, Вова, – возбужденно прошептала администраторша, – ты неотразим, а сережки, которые ты привез, просто прелесть!
– Май нейм из Ваха, – гордо и загадочно ответил Черепанов.
– Ой, Вахочка, прости, зайка, забыла! Приходи на кухню на третьем, там соляночка только сварилась, пообедаем.
– Какой же гарный полевой командир не любит солянки, – ответил Вова. – У меня там еще коньячок есть… как уважаемая мной администрация отнесется к тому, если…
– Отлично, щас звякну, чтобы лимончиков нарезали. Давай, Вахунечка, переодевайся, ждем тебя…
Вскоре Черепанов весьма вкусно отобедал на халяву, пофлиртовал с женским коллективом гостиницы и убыл к себе в номер. Коньячная доза давала о себе знать, неумолимо хотелось спать.
В номере он разделся до трусов и вышел на балкон покурить. Ласковое летнее солнце пригревало, птички щебетали, и Черепанов, сделав пару затяжек, стоя заснул и чуть не вывалился с балкона.
– Ой, ну его на х… – сказал он и, бросив бычок вниз, отправился спать.
Тлеющий бычок, тихо планируя, приземлился в фуражку генерала комдива, жившего этажом ниже. У молодого генерала после выволочки в штабе округа обильно вспотела лысина, и фуражка требовала добросовестной просушки.
Генерал в это время сидел на унитазе и о чем-то тихо горевал. Грусть его сменилась каким-то нехорошим предчувствием. Генерал-майор втянул ноздрями воздух.
– Не, это не я, чем-то горелым пахнет, – резюмировал он проанализировав состояние окружающей атмосферы и, забегая в комнату, заорал: – Твою мать, я горю! Я же два дня в этом году был в Моздоке, это боевики на меня покушение устраивают…
Генерал в панике заметался по номеру. Забежавший адъютант, суровый и немногословный прапорщик, попытался своим телом закрыть комдива. Прибежали горничная и дежурная по этажу. Причину возгорания выяснили быстро. Прекрасно сшитая фуражка была безнадежно испорчена.
– Я найду того, кто это сделал, и месть моя будет страшна! Это по-любому или боевики, или конкурент, соседний комдив, он всегда завидовал моему опрятному и молодцеватому внешнему виду, – горевал комдив. – Прапорщик, давай мне нашего контрразведчика на связь.
Дежурная и горничная, осмотрев фуражку, быстренько смекнули, что к чему, но о своих выводах докладывать не стали. В результате этого весь персонал гостиницы через пять минут знал, что фуражку генералу спалил не кто иной, как майор Черепанов, он же Ваха Черепаев. Докладывать никому не стали, решили, что у Вовы какое-то секретное задание по уничтожению генеральских головных уборов. Дивизионный контрразведчик, узнав о происшествии, тут же начал «рыть» и обнаружил недостачу на складе ГСМ. Начальник склада ГСМ сознался во всем и во избежание заведения уголовного дела обещал в кратчайшие сроки все восстановить, в том числе и фуражку.