Но, как оказалось, Вивьен и слуги нашли выход из положения. Узкая полоска тончайшего газа под цвет платья обвивала ее шею, скрывая еще не рассосавшиеся синяки. Спереди импровизированный шарфик скреплялся крошечной золотой булавкой для галстука в виде короны, происхождение которой не оставляло сомнений. Это был подарок короля, преподнесенный каждому из сыщиков, охранявших его в особых ситуациях. Единственная драгоценность, принадлежавшая Гранту.
Знак отличия сыщика в качестве украшения на прелестной шейке Вивьен вызовет настоящий ураган сплетен. Все как один приглашенные на бал решат, что Вивьен — любовница Гранта.
Польщенный и в то же время раздосадованный, Грант бросил вопросительный взгляд на Келлоу. Продолговатое, с глубокими залысинами лицо камердинера побагровело.
— Э… миссис Баттонс спросила, нет ли у нас какой-нибудь булавки, — извиняющимся тоном сообщил он. — Это все, что мне удалось найти, сэр.
— В будущем постарайся не раздавать мои личные вещи без разрешения, — проворчал Грант.
— Слушаюсь, сэр.
Подойдя к Гранту, Вивьен выгнула темно-рыжую бровь в молчаливом вопросе.
Грант не ответил на ее улыбку.
— Сойдет, — лаконично бросил он, не решаясь сказать больше из опасения, что его голос дрогнет.
С минуту слуги сверлили его укоризненными взглядами. Затем разразились комплиментами, стараясь сгладить грубость хозяина.
— Вы такая хорошенькая, мисс, ну просто картинка!
— …вы там всех затмите…
— …совсем как королева в этом платье…
Жаркое, тревожное чувство разлилось в груди Гранта. Ему хотелось одернуть слуг и пресечь их кощунственное преклонение перед женщиной, избравшей распутство своим ремеслом. Но он не сделал ничего подобного… ибо был очарован ею ничуть не меньше, чем все остальные.
* * *
Отрывочный разговор, который они вели по пути, окончательно заглох, когда экипаж въехал на подъездную аллею лондонских владений леди Личфилд. Вивьен сильно нервничала, и Грант ощутил укол вины, что ничего не сделал, чтобы предупредить ее страхи. Ей предстояло появиться перед множеством совершенно незнакомых людей. Помимо этого, на нее давило сознание, что по завершении нынешнего вечера она снова превратится в мишень для неведомого убийцы. Грант восхищался ее отвагой, внешним спокойствием и готовностью, с которой она доверила ему свою жизнь.
Тем не менее он сознательно воздерживался от столь необходимых ей утешений. В его горле словно встал ком, не дававший выхода нужным словам. Он злился на Вивьен за то, что она так прекрасна, за ее образ жизни, сделавший неизбежным сегодняшнее испытание. Ему хотелось наказать ее за неразборчивость, с которой она дарила свои ласки… за то, что не сберегла себя для него одного.