– Там ходят! – прошептала она, прижимаясь к Андрею. – Слышишь? Это… соседи?
– Соседи, – не сразу и глухо отозвался Андрей.
– Надо им постучать, ведь уже поздно, наверное, – неуверенно сказала Анна первое, что пришло ей в голову.
– Постучишь им, как же, – Андрей тяжело рассмеялся.
Он с силой потерся лицом о голое плечо Анны, закусил прядь ее волос, дернул. Вдруг он заговорил отрывисто, невнятно, с нарастающим гневом:
– Осмелели! Шуточки дурацкие. Любопытно вам? Подсмотреть охота? Пихаетесь там, копошитесь!
«С кем он говорит? – обмерла Анна. – Это он не мне… Кому это он?»
– Интересно вам, как я там с ней, а? – Òеперь в голосе его зазвучала уже открытая ярость. – Посмели побеспокоить, кого? Мою! Мою женщину! Думаете, сойдет вам? Прочь отсюда! Чтоб ни звука, ни шороха, – он задохнулся. – Гаденыши, мелочь, объедки!
Сумасшедший… Анна больше не могла справиться с нарастающим страхом. Ее охватило животное желание: бежать сломя голову, все равно куда. На миг обманно затихнув, Анна вдруг одним рывком бескостно выплеснулась из его рук. Она перекатилась через не видимые в темноте подушки, яростно отпихнув их ногами, и поползла голая, на четвереньках, комкая и подминая под себя простыню.
«Там мое платье, он вроде его на пол скинул, туда, где кресло. Или это было не кресло? – лихорадочно соображала Анна. – Туфли. Бог с ними. Надеть на себя хоть что-нибудь и найти дверь. Дверь. Где дверь?»
Она все ползла и ползла в надежде добраться до края постели. Но края не было. Ее трясущиеся руки хватали бесконечную мятую простыню, ноготь сломался, цеплял, тянул тонкую ткань. Она ползла, дыхание вырывалось, как всхлип. Ей показалось, так можно ползти вечно по этой страшной постели. Простыня, как живая, оплела ей руки, и она упала лицом в путаные складки, нечаянно задев что-то высокое, громоздкое, и вся эта конструкция с дребезгом рухнула и разбилась. Звон был насмешливо-высокий, хрупкие и крупные осколки долго замирали, подрагивая где-то глубоко внизу.
Лампу, что ли, разбила? Какой звук нехороший… Да будет ли конец этой проклятой постели?
Андрей вдруг крепко ухватил ее за ногу, дернул и потянул к себе. Анна волоком протащилась по постели, цепляясь за подушки. Сильные руки перевернули, швырнули ее на спину. Она застонала, выгибаясь под ним. Он покрывал ее лицо сокрушающими сырыми поцелуями. Она в тоске только отворачивала голову. Он расчленял, раздирал, выворачивал ее распластанное бесчувственное тело.
«Убийца. Как мертвую. А как ловко раздевал, – все больше ужасаясь, быстро-быстро соображала Анна. – Дура я, ах, какая дура. А колготки как тянул! Больно, ой, больно! Я же ничего о нем не знаю. Их тут целая банда. И старик за стеной».