– Не поскользнитесь, Анна, лапонька, – заботливо предупредил он, – такая скользкота!
И правда, ноги Анны тут же разъехались, но рука Лаптя была тверда и надежна. Да и голос звучал успокаивающе добродушно.
– Вот и славненько. Вы же умница, подумайте, пораскиньте мозгами. Все для вас же, как вам лучше.
Рядом остановилось такси, уложив на тротуар шлепки грязного снега.
– Свободно? Свободно? – вдруг пронзительно вскрикнул Лапоть, бросаясь к машине, давя невысокий сугроб. Лапоть повернулся к Анне: – Повезло чертовски. Вы ведь как раз собирались, знаю, знаю, на Кутузовский. К нему. К Саше. Вот я вас и подкину. Подожду и отвезу потом, куда прикажете. Да скорее же! – Он манил Анну рукой. Глаза его бежали от нее внутрь машины, будто он хотел затолкать ее туда взглядом.
– Да нет, я к подруге, – с недоумением сказала Анна.
– Ах, да, вы же говорили! – весело и визгливо воскликнул Лапоть и, махнув рукой шоферу, гулко захлопнул дверцу.
Вдруг где-то высоко над их головами зажглись фонари. Они разрыли воздух светлыми ямами, где роились, толкались пушистые пчелы.
– Спасибо, я пришла. – Анна с трудом стянула перчатку. Лапоть пожал ее руку, потом запоздало поднес к губам и словно пришлепнул сверху сырой печатью. Анну невольно передернуло, но она сдержалась. Лапоть все медлил, перебирая мягкой, мокрой рукой ее пальцы. Они посмотрели друг другу в глаза, словно проверяя, что изменилось после этого разговора.
– Спасибо, что проводили, – Анна заставила себя улыбнуться, – только как бы вы из-за меня не простудились.
– Да я, вроде, не простужаюсь, – и словно опровергая эти слова, Лапоть кашлянул в кулак. Где-то позади, в темноте, поджидая его, нетерпеливо заскулила невидимая собачонка. – Рад был повидать, поболтать. Сегодня день встреч. Приятеля встретил. Обабился. Облез… Ну да что я! Мы ведь сегодня еще увидимся, да? Вы же будете у Андрея.
Анна потянула на себя высокую дверь подъезда. Дверь тяжело грохнула у нее за спиной, отгородив ее от холода, сырости, от Лаптя. Коленями в тонких колготках Анна сразу почувствовала тепло – в подъезде топили.
Как он сказал? «Вы же будете у Андрея?» Это он будет! Придет. Не к Андрею, а к нам. Назло так сказал. Анна высморкалась в отсыревший платок. С удовольствием подумала о длинном кожаном диване в Маришиной комнате. Пристроиться в уголке, поджать ноги, согреться.
Мариша открыла дверь и рассеянно поцеловала ее в щеку.
– Фу, до чего мокрая! – резко отстранилась она.
– Чаю хочу, умираю, ставь скорее, – сказала Анна. Она скинула шубу, вышла на лестницу, стряхнула с нее тяжелые капли, посыпавшиеся крупно и холодно на колготки.