«Что он все плетет, плетет, – подумала Анна. – Он меня ненавидит. Сколько в нем сил и все злые, для меня злые…»
Внезапно в комнате стало тихо, покойно, пусто. А… это Лапоть ушел. Не попрощался, дверью не стукнул. Сгинул, и вс¸. Шутки его цирковые. Господи, да уже ночь. За окном чернота. Нет, еще светится окно напротив.
И совсем рядом, словно по подоконнику, прошла бестелесно высохшая старая женщина, ступая на самые кончики пальцев. Она держала в руке тарелку с яблоком. А в кресле сидел лысый старик с золотыми затеками на плечах, глубоко задумавшись. И чистый лист бумаги плавал над столом…
Анна подошла к узорно освещенным высоким дверям ресторана. Шубы, дубленки. До чего все молодые. Стоят парами или сбившись в тесную компанию. Один что-то скажет тихо, другой ответит, но тоже шепотом. Оглядываются, все кого-то ждут. И я жду. Я жду Андрюшу.
Сквозь частый, подкрашенный снег Анна старалась разглядеть стрелки часов. Упавшая сверху капля разбила время. Анна размазала каплю пальцем, но осколки цифр и стрелок плыли по циферблату. Ну вот, скоро восемь. А договорились в семь. Опаздывает Андрюша.
Ресторан дорогой. Всюду мрамор, цвета сырого мяса с прожилками. Откуда у этих молодых такие деньги? А у Андрюши откуда? Я даже не знаю, где он работает. Мы с Сашкой никогда в такие рестораны… Нет, нет, не буду об этом.
За двустворчатыми дверьми творилась иная жизнь, там цвело лето. Стекла чуть запотели от валютного тепла. Зеркала втягивали откормленную зелень, образуя бездонный зеленый свод. Из зубчатых листьев с неподвижностью фонтанов поднимались цветные девушки, обменивались голубым сигаретным дымом. В самой глубине то и дело открывалась и выбрасывала нескромный белый свет незаметная дверь.
Анна с нетерпением встречала глазами прохожих. Андрея не было.
Лапоть его утащил? Да нет, Андрюша с ним вдвоем никуда не ходит.
О чем они вчера говорили? Анна уже привыкла к их разговорам: намеки, недомолвки.
«Товар на товар, – похабно гнусавил Лапоть. – С другой стороны, как посмотреть. Мы Илюшечке недра наши заветные, нежные… А он нам в обмен всего-то чертежи, бумажки. У него с Сашей, простите, с Александром Степановичем кабинеты на одном этаже…»
Анна хотела спросить, при чем тут Сашка, но не посмела. Андрей тогда что-то ответил Лаптю, а тот, сама невинность, заморгал свиными глазками:
– А я что? Чего особенного? Посидим вчетвером, расслабимся.
Раздвинув снег, звеня чем-то металлическим, к Анне подошла и встала рядом девушка в черном пальто. Каблуки – как колючки. Лица не видно. Вместо волос – страусовые перья. Они широко ложились на плечи.