– Кота терроризирует кот. Смешно.
Виктор кивнул, спросил:
– А это что за цивил сидит? – Он указал глазами на человека в костюме.
Бобер посмотрел в указанном направлении, ответил:
– А, этот. Зуб приволок институтского, а сам куда-то слинял. Появится, я ему по шапке дам, нефиг кого ни попадя в мой кабак приводить.
– Зуб вернулся?
– Вернулся, морда дефективная. Полчаса орал, как они с этим парнем за Холм ходили. Вот ведь выдумал.
Виктор удивился:
– Почему выдумал? У них там вчера журналисты пропали, он их вытаскивать ходил.
Бобер хохотнул:
– Ага, Зуб – спаситель обиженных и умалишенных. Он Холма боится как огня. Суеверный, чертяка, шкуру свою бережет.
– Но журналисты-то были?
– Да бог его знает. Мне что, все рассказывают? Седой что-то говорил вчера, но тут всем надо верить ровно наполовину. Как-то был один, Шкипером звали, моряк бывший. Ох, заливал, уши вяли. То он якобы за Холм чуть ли не как к себе домой каждый день ходит, то из ловушек чудом спасается, то Хозяина Медузы видел. Другие челюстью по столу стучат, внемлют, значит, но меня-то не проведешь, лут-то свой, добычу он мне носит. А там побрякушки одни, которые, не шибко напрягаясь, вдоль Периметра собрать можно.
– И что с ним стало?
– Да что с такими случается? Заявил, что систему обхода ловушек знает универсальную, да и сгинул в Медузе на следующий день. Он и инсайдером-то не был, так, проходец залетный. Его спустя полгода нашли, в банальную «хлопушку» попал, рожки да ножки остались, в мешке хоронили. Так что ты слушай рассказы, да не верь особенно, приврать тут многие любят. Особенно Зуб.
– Слушай, – Виктор сел на высокий стул у стойки, – я спросить хотел. Ниндзя, он давно по Медузе ходит?
Бобер пожал плечами:
– Года три уж поди. Тебе-то зачем?
– Да так, поинтересовался.
– Не тушуйся, многие о нем спрашивают. Он на самом деле странноватый парень. Но бизнес мне поднимает – мама не горюй. Артефакты носит сплошь элитные, редкие. И не кичится своими похождениями, хотя подкатывали к нему неоднократно. Даже деньги предлагали, причем немаленькие. Но, сказать по чести, его многие не любят, побаиваются. Говорят, что он – «черный ходок».
– Кто?
– «Черный ходок», тень Медузы, ее посланник. Сказки, конечно, просто за три года это долбаное место человека изменить может, дай боже. Вон тебя взять. Давно ли пришел сюда впервые, угрюмый, молчаливый, себе на уме? Волком на всех смотрел. А сейчас? На людей обращать внимание стал, уже не ищешь, кому бы в глотку вцепиться. И это за какую-то пару месяцев. А Ниндзя пережить пришлось немало, вот и замкнулся. Хотя, знаешь, что-то в нем есть непонятное. Чем-то он пугает.