«Я тоже», – про себя подумал Виктор, выбросил окурок, спросил:
– Слушай, Торпеда мне не оставлял адреса, где их искать?
Бармен как-то странно посмотрел на него, удивленно спросил:
– А ты что, не знаешь? Торпеда погиб.
Казалось, Виктор барабанил в дверь целую вечность. Эхо от глухих ударов разносилось по всему подъезду, но никто из жильцов даже не вышел посмотреть на нарушителя спокойствия.
Виктор стучался в квартиру, в которой, по словам Костика, его должен был ждать Борхес.
Наконец из-за двери раздался мужской голос:
– Кто там?
– Это я, Кот. Мне Борхес нужен, – ответил Виктор, отступая назад, в зону видимости дверного глазка.
В квартире что-то с металлическим стуком поставили на пол, щелкнул засов. В темной прихожей стоял Седой, одетый в камуфляж:
– Привет. Проходи, – кивнул он, отступая в сторону.
В квартире пахло кофе и лекарствами. Седой запер за Виктором дверь, указал рукой на дальнюю комнату.
– Брат там.
Сам взял стоящий около стены автомат и ушел на кухню. Виктор поставил на пол свою сумку, по расшитому квадратиками половику прошел в комнату.
Борхес сидел в кровати, подложив под спину подушку. Его лицо было каким-то безжизненным, серым, щеки ввалились. И лишь глаза влажно поблескивали в свете настольной лампы.
Виктор тихо прошел, сел на стул возле товарища. Борхес перевел на него взгляд безгранично тоскливых глаз, краями губ улыбнулся.
– Кот! Вернулся, – голос его под конец сорвался, превратился в хриплый шепот. В какой-то момент инсайдеры подались навстречу друг другу, крепко обнялись. Потом Борхес откинулся на подушку, он плакал. Виктор отвел глаза. – Понимаешь, я ему сказал; «Не лезь, всегда ведь первым идешь. Теперь моя очередь». А он еще рассмеялся, сказал: «Иди. Я все равно уже все перепроверил».
– Как он погиб? – требовательно спросил Куликов. Он должен был это знать.
Борхес вздрогнул от голоса друга, стыдливо вытер слезы, окрепшим голосом произнес:
– Прости. Два дня назад мы ушли за артефактом. В районе стадиона напоролись на засаду ветровцев, еле оторвались. Уходили дворами, петляли. Чуть не попали под «рой» в одном из подъездов. Потом, когда остановились, Торпеда сказал, что просто так от артефакта он не откажется, что вернемся на место другим путем, заодно и ветровцам хвост прищемим. Он как обычно просчитал маршрут, сверился с картой, с часами. Но что-то пошло не так. То ли он ошибся с местностью, то ли его система дала сбой, не знаю. В общем, – Борхес сглотнул, возвращаясь в пережитый день. – Я шел первым. И на одном из перекрестков попал во «фриз». Ловушка такая, с областью особо низкой температуры, ну да ты знаешь. Ноги я потерял сразу, заледенели моментом. Я начал падать, но Торпеда успел схватить меня за рюкзак, рванул из аномалии. Но сам не удержался, всем телом рухнул.