Несколько раз останавливались. Тогда Куликов отвлекался от постоянной необходимости сохранять равновесие и прислушивался к окружающему миру. Шелест моросящего дождя перебивал, заглушал многие звуки, делая их призрачными и неопределенными. Вот вроде бы звуки далеких выстрелов. А вот ветер принес бесполые голоса, которые в неимоверном темпе дьявольским речитативом частят непонятную абракадабру. Такого не услышишь у себя дома. Уже вошли в Медузу?
Шли около получаса, иногда останавливались. Виктор молча слушал, инсайдеры шепотом переговаривались и шуршали картой. Куликов пытался по памяти прикинуть хотя бы примерно район их местонахождения, но не преуспел.
После очередного поворота остановились. Торпеда скомандовал остановку, с лица замершего Виктора сняли повязку. Куликов глубоко вздохнул, протер кулаками глаза и медленно поднял веки.
Черно-серое. Ломаные линии по горизонту, рваные тени по сторонам. Пыль и прах.
Виктор не узнавал родного города.
Они стояли под пластиковым козырьком трамвайной остановки, возле проезжей части. Вокруг пустыми коробками возвышались многоэтажки, погасшими свечами торчали вдоль дороги мертвые фонари. На другой стороне улицы покосившимся памятником застыла легковушка со сгнившими колесами. У нее не хватало двух передних дверей, сквозь днище пророс черный колючий куст.
Виктор поднял глаза. Тянущиеся над головой трамвайные провода даже не провисли от времени, выглядели как новые. И это совсем не вязалось с видом сгнившего автомобиля и разбитой улицы.
Куликов глубоко вдохнул, с шумом втянув носом воздух. У Медузы был специфический запах. Запах мокрой пыли, затхлости и пустоты. Как пахла пустота, Виктор затруднялся ответить, но более точного определения подобрать не мог.
Торпеда посмотрел на часы, достал из кармана разгрузки шариковую ручку и записал какие-то цифры на внутренней стороне запястья. Кинул Борхесу:
– Пятиминутная готовность.
Борхес, не оглядываясь, кивнул. Он застыл в напряженной позе у края остановки и поводил из стороны в сторону стволом автомата, всматриваясь в темноту улицы. Куликов с беспокойством отметил, что автомат снят с предохранителя.
Торпеда убрал ручку, повернулся к Куликову:
– Слушай и запоминай, это важно. Мы сейчас уходим, ты останешься. Выжди минут десять и можешь начинать двигаться. Иди осторожно, внимательно. Слушай, смотри, пытайся вникнуть. В дома без особой надобности не суйся, старайся обходить стороной машины. Увидишь людей – прячься, друзей у тебя тут нет. Только не вздумай от них убегать: либо пуля догонит, либо влетишь в ловушку. Вот, – инсайдер достал из-за пояса потертый пистолет ТТ, – на всякий случай.