Керкары начали постройку подземного города. Их Мать пока лежала в коконе, образованном из слюны остальных особей и превращалась, выглядя как длинное твёрдое яйцо, с небольшой дырочкой для дыхания посредине. От 'яйца' шёл знакомый запах ихора, напоминающий Славе о годах, проведённых в Купели.
Земля, которую керкары вынимали из своих тоннелей, оттаскивалась далеко в стороны и развеивалась по ветру, или же выпускалась в озеро, вызывая облако мути. Слава с интересом наблюдал, как многоножки аккуратно выгрызали ходы в песчанистой почве - место для постройки они нашли недалеко, километрах в трёх от того места, где изначально был лагерь беглецов из своего мира.
Это было плато, возвышавшееся над низменностью метров на сто, не меньше. Озеро, лес, болота, находились именно в этой низменности, покрытой густой растительностью.
Впрочем - и прерия не отличалась пустынным пейзажем - на ней хорошо росли пышные травы, иногда скрывающие человека с головой. В траве водилось множество, просто бесчисленное множество животных - от невинных существ, похожих на помесь свиньи и кролика - с длинными ушами и пятачком, до опасных - леопардоподобные звери, пятнистые, и чем-то напоминающие Леру, когда она была ещё в своём первозданном виде мутанта.
В почве прерии керкары легко выкопали тоннели, и уйдя на глубину пятидесяти метров, разветвляли их, рыли пещеры для жилья, боковые ходы и переходы. Сильно затрудняло дело то, что Слава требовал полной конфиденциальности - ничего не должно было привлекать внимания к тоннелям многоножек, и все выходы из них старались маскировать как следует.
Стены тоннелей укреплялись специальным раствором из слюны многоножек и специальных желёз на их заду, выделявших что-то вроде клейкой, застывающей на воздухе массы. Именно из неё они сделали кокон для своей будущей Матери.
Стены тоннеля становились твёрдыми, как бетон, разрушить теперь их можно было только огнём из лучемётов.
К концу второго дня, Лера выдохлась и решила, что полностью выцедила информацию из своего местного информатора. Она оставила его на попечение охранникам и нашла Славу, разделывающего тушку кроликосвиньи. Он терпеть не мог эти охотничьи дела, но заставлял себя сдирать шкуры, резать мясо - чтобы убить время, и кроме того, приспособиться к жизни в прерии. Ему предстояло провести тут долгие, очень долгие годы, о которых он думал с тоской и печалью.
- Всё готово. Я уже засадила себе знания языка, теперь твоя очередь - она подала Славе мкара, но тот сморщился и кивком показал на окровавленные руки - мол - куда я возьму?