Под тяжестью нашего поезда, Волга с поволжскими полями и лесами далеко оставалась позади, а перед нами раскинулись просторы Уральского предгорья. Горы Урала, покрытые лесами, незаметно расступились и пропустили непрошеных гостей. Поезд, извиваясь змейкой, быстро скользит и старается, как можно скорее, выбраться на просторы, которые уже в скорости начали показываться издалека.
Горы начали отставать и уступать место степи, широкой и бесконечной степи, окаймленной у горизонта синеющей каемкой далеких гор. Поезд мчится. Сотни и тысячи километров ускользают из под колес. Вот уже и Сибирь. Ну «матушка» Сибирь, раскрывай свои холодные объятья для непрошеных гостей, приюти и обогрей у своего холодного сердца, ведь — мы не сами то идем, нас нужда ведет, нужда горькая, как это поется в песне.
И она приняла нас, жестоко приласкала и многих приютила. Многие многие из нас там на веки почили, в ее сырой и холодной земле, далеко, далеко от своих любимых жен, детей и родных.
Да, сколько осталось жен вдовами и сколько деток осталось сиротами?
Чуть ли не пол Сибири проехали и наконец, наш длинный путь подходит к концу. На всем протяжении нашего пути, когда-то России а теперь СССР, поразила нас ужасная нищета и убожество, как городов так и сел. Всюду развал, не беря во внимание разрушений последней войны. Хижины крестьян, т. е. колхозников, убогие и грязные. Ободраны стены с жалкими пятнами, оставшихся от когда-то бывшей извести не белого а желтого цвета. Это является доказательством того, что в продолжении многих и многих лет, стены крестьянских жилищ не белились ни известью, ни белой глиной. Заборов совсем нет. Крыши редко где исправны, а большей частью поразвернуты ветрами и стоят вихрястыми, а это показывает, что и крыши, иной раз, ведут борьбу с разъяренным хулиганом ветром.
Люди, несмотря на то, что живут в соц. раю, оборванные, в заплатах и кажется, что вот, вот будут ходить в костюмах Адама и Евы. Подростки 8–12 лет, шмыгают возле вагонов у поездов, прибывших на станцию. Эти подростки подбежали к нашему поезду и как по команде начали выкрикивать «изменники, фашисты», а потом начали обращаться к нам с просьбой: «дядя, дай кусочек хлеба».
Жаль было этих голодных несчастных детей, но и мы сами были голодны и оторвав от своего рта, или оставленный кусочек сухарика про черный день, потому что всего можно ожидать в социалистическом раю, бросаем детям. Эти несчастные дети, на лету схватывают наши подаяния своими исхудалыми руками, и со звериной жадностью и хорошо не разжевав, проглатывают. Да, дожились народы России до свободы.