— Ну что вы, улыбнулся тот в ответ. — Я с ней, Игорь Михайлович, давно на «ты».
— Ладно, ладно, не обижайся, это я так. А теперь, Володя, — Зверев поднялся с табуретки, и прошелся по камере, — послушай внимательно… В ближайшее время будешь на свободе. Но до этого, придется потерпеть. И, пожалуйста, что будет происходить с тобой, ничему не удивляйся… А так, мы с тобой обо всем договорились, повторяться не будем… Удачи тебе, — Зверев подошел к Азарову, положил руки на его плечи, внимательно посмотрел в глаза, и крепко прижал к своей груди. Затем резко разжал объятья, и не оглядываясь зашагал к двери.
Лязг металла, скрежет закрываемого замка, и снова Владимир Чумаков, превратился в Филиппа Джексона.
Вечером в камеру ворвались несколько охранников, и ничего не объясняя, и ни о чем не спрашивая, избили его. Били профессионально. Ни один важный орган не был поврежден. Зато лицо было изуродовано до неузнаваемости.
Слова Зверева, — тому, что будет происходить с ним в ближайшее время, ничему не удивляться, он попросту забыл, и даже пытался оказать сопротивление. Но получив удар в солнечное сплетение, от таких попыток отказался.
Утром, он снова был в цитадели Пули Чархи. На этот раз его поместили в «одиночку».
Два дня не трогали. На третий в камеру пришел знакомый уже по первому допросу чиновник ХАДа. На этот раз он был один.
Он сочувственно посмотрел на заплывшие глаза Филиппа, ссадину на челюсти, покачал головой, и только потом спросил, будет ли он жаловаться на администрацию СИЗО, которая с ним так жестко обошлась.
— А кому я должен жаловаться, — усмехнулся Филипп, — вам что ли?
— Нет, не мне, — покачал головой чиновник. Дело в том, что мы решили обменять вас на сбежавшего в ваше посольство советского военнослужащего, и попросившего там политического убежища. Поэтому я снова повторяю вопрос: — будете ли вы жаловаться представителю вашего посольства, на жестокое к вам обращение?
— Мысли Филиппа лихорадочно закрутились в голове. Он никак не ожидал такого поворота событий.
— Вы уже вели с посольством переговоры? — спросил он.
— Пока нет.
— Ну тогда нам не о чем говорить, — отрезал Филипп, и испугался, что так ответил. С трудом справившись с замешательством, он словно извиняясь за свою резкость, добавил, — я просто хотел узнать, когда это все произойдет.
— Завтра рано утром вас снова доставят в СИЗО, там и произойдет ваша встреча с представителем посольства США. Если он подтвердит, что то вы гражданин США, тогда проблем с вашим освобождением возможно не будет. Лицо чиновника оставалось бесстрастным. Он явно не хотел замечать резких высказываний американца.