— Рэндольф знал, что вы были любовником Бесс?
— Ха! Он считает себя очень умным, но на самом деле полный идиот. Он и понятия не имел, что я спал с его кузиной.
— Однако ему хватило ума спрятать дневник так, что вы не смогли его найти, — возразила Эвелин.
Саймон сузил глаза.
— Я искал его повсюду. Однажды, когда Бесс неожиданно вернулась домой раньше, она застала меня за обыском спальни. Я спрашивал у нее про дневник, но она не призналась, где он.
— Значит, вы убили ее, потому что она отказалась вам открыть местонахождение дневника? Безжалостно нанесли ей несколько ударов ножом?
— Нет, я убил ее, потому что она была шлюхой и заслуживала смерти.
В голосе Саймона звучала неприязнь, а глаза были полны ненависти. У Эвелин сжалось сердце.
— А как же Рэндольф?
— Этот дурень просто появился не вовремя. Я не собирался подставлять его. И тем не менее все сложилось в мою пользу.
Еще одно откровение.
— Так это вы ворвались в наш дом и перевернули вверх дном библиотеку отца!
— Да, но, кажется, я не оценил смекалку Рэндольфа.
Саймон открыл книгу и долго смотрел на прорезанные страницы. Громко выругавшись, отшвырнул ее прочь. Книга ударилась о камин и упала на ковер.
Эвелин охватила тревога. Саймон не стал бы ни в чем признаваться, если бы не собирался убить ее.
Он стоял перед дверью, не давая ей возможности бежать, и все же она начала медленно пятиться назад.
— Вам это не сойдет с рук, — сказала она.
В мгновение ока Саймон оказался рядом с Эвелин и выхватил у нее из рук дневник.
— Уже сошло, Эвелин.
— Вы безумны! Джек Хардинг вас найдет.
— Мистер Хардинг лежит без сознания в переулке за театром «Друри-Лейн». Когда он очнется, вы уже будете со мной.
Саймон причинил вред Джеку?
— Если вы думаете, что я пойду с вами, вы сошли с ума.
Он вытащил из кармана пальто нож с огромным лезвием.
— Я буду кричать.
— Тогда я убью всех в доме. Не думайте, будто я не справлюсь с двумя стариками, вашим древним дворецким и отцом. А ваша дородная экономка и служанка даже не успеют спуститься по лестнице. Мне прекрасно известно, каких хилых слуг держит ваш отец, а больше в доме никого нет. У них не будет никакого шанса.
Эвелин охватил ужас. Ее сердце бешено забилось, когда она представила окровавленные тела Ходжеса и своего отца.
Саймон подошел к столу и достал лист бумаги.
— Я хочу, чтобы вы написали записку мистеру Хардингу.
— Зачем?
— Сообщите, где вы будете его ждать.
Саймон заставил Эвелин сесть за стол и начал диктовать. Дрожащей рукой она записывала его жуткие указания, но мысль о побеге не оставляла ее.
«Он наверняка лжет. Я никогда не выйду вместе с ним из дома, пусть даже и под угрозой ножа!»