— А как я боялась приезжать домой на каникулы! Там меня уже ждал он. Едва поздоровавшись с братьями и сестрами, я должна была идти вместе с ним…
Она вдруг осеклась, осознав, что чуть не открыла тайну, которая взбесила ее родителей при первой же попытке поделиться с ними. Много лет она хранилась в самом укромном тайнике души Лотти. Она уже давно поняла без слов, что существование всей семьи, в том числе и ее, зависит исключительно от ее молчания. Решительно прервав поток запретных слов, Лотти закрыла глаза.
— И что же дальше? — спросил Джентри. Лотти покачала головой:
— Теперь уже не важно.
— Расскажите, — мягко попросил он. — Уверяю вас, меня ничто не шокирует.
Лотти осторожно взглянула на него и поняла, что он не лжет. За свою жизнь он повидал такое, что был готов ко всему.
— Продолжайте, — настойчиво попросил он.
И Лотти выложила все, что никто и никогда не желал слушать.
— Каждый раз, когда я приезжала домой, меня отправляли с Раднором в особую комнату. Сначала я рассказывала ему о своих успехах в школе, отвечала на его вопросы об Уроках, моих подругах… — Мельком взглянув в бесстрастное лицо Джентри, она поняла, что может продолжать, ничего не опасаясь. — Пока мы разговаривали, я сидела у него на коленях. Он трогал мою грудь, лез под юбку. Это было омерзительно, но остановить его я не могла, а мои родители… — Она умолкла и беспомощно пожала плечами. — Когда я попыталась поговорить с ними, они даже не стали меня слушать. Так продолжалось несколько лет. Однажды мама ударила меня по щеке, закричала, что я принадлежу лорду Раднору и что он рано или поздно женится на мне. Поэтому я должна позволять ему все. От его расположения зависит вся семья. — И со стыдом она добавила:
— А потом я не выдержала и сбежала, бросив родных на произвол судьбы.
Джентри обратился к ней мягко, ласково, словно к малому ребенку, а не двадцатилетней девушке:
— Раднор только трогал вас, Лотти? Дальше не заходил! Она непонимающе уставилась на него.
Склонив голову набок, Джентри тем же тоном пояснил:
— Он доходил до экстаза, пока вы сидели у него коленях?
Лотти вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду самую таинственную кульминацию любовных игр, о которой девушки в пансионе перешептывались, смущенно многозначительно посмеиваясь. О физическом наслаждении, которого она просто не могла испытать рядом с Раднором.
— Кажется, нет…
— Если бы это произошло, вы сразу поняли бы, в чем дело, — сардонически заметил Джентри.
Лотти вспомнила, как Джентри ласкал ее при свете камина, как необычные ощущения распространялись по телу, охватывали грудь, живот и лоно, как мучила и радовала ее сладкая боль. Что это было? Экстаз или преддверие экстаза? Ее подмывало расспросить об этом спутника, не она опасалась, что ее поднимут на смех за невежество.