Взгляд Гарриет стал осторожно вопросительным.
— Значит, это правда, мисс? Вы выходите замуж за хозяина?
— Видимо, да.
Горничную явно разбирало любопытство, но она сумела сохранить почтительное молчание. Уронив на пол мокрое полотенце, Лотти поспешно облачилась в нижнюю кофточку и панталоны. Прикрыв наготу, она немного успокоилась, села на кушетку и принялась старательно натягивать плотные бумажные чулки. Интересно, сколько женщин мылось, одевалось и спало здесь до нее? Должно быть, постель Джентри не успевала остывать.
— Вам, наверное, не раз приходилось прислуживать гостьям мистера Джентри, — заметила она, потянувшись за подвязками.
— Ни разу, мисс Ховард, — ошеломила ее ответом Гарриет.
От удивления Лотти чуть не выронила подвязку.
— Что? — Она вскинула брови. — Вы хотите сказать, я первая женщина, которую он привел сюда?
— Насколько мне известно — да, мисс.
— Но этого же не может быть! — И она добавила с умышленной прямотой:
— Я убеждена, что в постели мистера Джентри побывал по меньшей мере целый гарем.
Горничная покачала головой:
— Сюда никогда не приходили дамы… с определенными целями. Конечно, после пожара у Бартаса немало дам присылали хозяину восхищенные письма и наносили визиты. — Гарриет лукаво улыбнулась. — Экипажи не раз перегораживали всю улицу, бедный мистер Джентри не мог выйти из дома — каждое утро у крыльца его ждала целая толпа.
Лотти аккуратно завязала подвязку и потянулась за другой.
— Неужели он никогда не приводил сюда любовниц?
— О нет, мисс.
Очевидно, Джентри более щепетилен, чем она полагала, — по крайней мере дома он ведет себя пристойно. Значит, он удовлетворяет свои интимные потребности в публичных домах, а может, пользуется услугами уличных потаскух. Но нет, на него это не похоже. Он прикасался к ней как истинный ценитель женского тела, а не грубый насильник. От этих мыслей Лотти вспыхнула и попыталась скрыть свое смущение, продолжая расспрашивать горничную.
Лотти быстро выяснила, что Гарриет гораздо говорливее миссис Тренч. По словам горничной, Джентри оставался загадкой даже для собственных слуг: никто не знал, чего от него можно ожидать. В частной жизни он вел себя как джентльмен, но его ремесло предусматривало прямые столкновения с насилием. Он бывал и язвительным, и добродушным, и резким, и спокойным, его настроение менялось в мгновение ока. Как других сыщиков с Боу-стрит, Джентри могли поднять среди ночи — в случае бедствия, при необходимости расследовать убийство или ловить особо опасного преступника. Он не придерживался никакого распорядка и не любил строить планы. И как ни странно, он скверно спал, а иногда его мучили кошмары.