Напевая рождественский гимн, Люси с трудом удерживала целую охапку остролиста, тщетно пытаясь прикрепить ее на верхней перекладине перил.
– Бесс, – обратилась она к горничной, суетившейся рядом на лестнице, – если бы ты могла привязать сюда одну из тех красных лент, да, вот эту самую. Мне кажется, получится весьма недурно.
– Не оступитесь, миссис Рэйн, – предупредила ее горничная, напуганная тем, как рискованно балансировала хозяйка на самом краю верхних ступенек, украшая парадную лестницу.
– Не волнуйся, Бесс, я не упаду, – подбодрила ее Люси. – Эта лента с бантом будет здесь к месту.
– Вы сейчас упадете!
– Да нет же, Бесс, не кричи. Я держусь за перила.
– Миссис Рэйн, а почему мне не заняться остролистом, а вы бы украсили его бантами.
– Бесс, тебе не стоит так волноваться.
Громкий стук входной двери прервал их разговор, и обе женщины почти одновременно посмотрели вниз. На пороге стоял Хит. Он отряхивал снег с длинного пальто, потом снял коричневую шерстяную шляпу и запустил ее в угол прихожей. Подняв голову вверх, он заметил балансировавших на ступеньках жену и горничную, коротко кивнул им головой.
– Да, – заметила Люси, – такое впечатление, что тебе здорово испортили предпраздничное настроение.
Хит пробурчал что-то нечленораздельное и стал медленно подниматься по лестнице. Проходя мимо Люси, он не произнес ни единого слова. Рэйн на мгновение задержался около Бесс, которая туг же отпрянула от него и напряженно следила за каждым его движением черными, круглыми от испуга глазами.
– Бутылочку «Старого Форестера» и бокал, – раздраженно выпалил Хит. – Быстро, черт тебя побери.
Губы горничной мелко задрожали, и она сломя голову бросилась вниз по лестнице.
– Дорогой, в чем дело? – стараясь говорить мягко, спросила Люси, одновременно расстроенная и рассерженная грубой выходкой мужа и демонстрацией плохих манер. – Что бы ни случилось, вовсе не обязательно игнорировать меня и уж тем более пугать несчастную… Хит, куда ты?
Люси поспешила за супругом в спальню, на бегу пытаясь представить, что же должно было случиться, чтобы он вышел из себя до такой степени.
– У тебя неприятности, связанные с газетой? В ответ раздался сухой, более напоминавший фырканье смешок:
– Можно сказать и так.
– Ты вернулся домой раньше обычного…
– Я не желаю разговаривать и отвечать на вопросы. Где эта сукина дочь с бутылкой? Черт подери, когда ты наконец сможешь найти горничную, которая будет шевелиться, а не плестись как старая кляча?!