— А как тогда на границе, помнишь?
— О-о-о! Век не забуду!
— Да-да, та самая кобыла! Вынесла, представляешь?
— Я тогда выхватываю меч, а мимо стрела как свистнет!
— Поверишь, сколько вина не пью, — хоть бы что!
— Купил я в тот раз себе добрый кафтан!
— Плесни-ка еще!
— Нет, что ты мне не говори, а я все равно не поверю, чтобы камень загорелся! Это чары, колдовство.
— А я ему вот этой вот рукой, прям промеж глаз!
— Хозяйка той корчмы? Ха-ха-ха!
— Тихо! — заорал вдруг Хвост и ударил кулаком по столу. — Что вы тут раскудахтались?
Но так же неожиданно его гнев сменился печалью.
— Други! — возопил он.
Воевода встрепенулся.
— Други мои! Помянем память господина барона и семейства его, в пламени погибшего! Слуга! Тащи лучшего вина, что есть у вас! Ибо негоже поминать господина барона таким пойлом! — Хвост отбросил кубок.
Слуга торопливо ушел и вскоре вернулся, неся свежераспечатанную бутыль. Хвост принял бутыль, понюхал, затем налил в бокал и попробовал.
— Вот это достойное вино! Други, подставляйте кубки!
Вино было разлито по кубкам. Хвост встал, поднял бокал.
— Выпьем же за светлую память господина барона! Упокой Господь его душу!
Дружинники поднялись со своих мест, молча выпили. Воевода присоединился к ним.
— Эх, хорошо винцо! Дивный аромат, век бы пил! — восхищался Хвост. — Эй, слуга! Да…
Конца фразы слуга не услышал. Хвост внезапно захрипел, схватился руками за горло и свалился под стол. Все оторопели. Но ненадолго. Примерно в один и тот же миг дружинники начали падать, хватаясь, кто за горло, а кто за меч. Но никто так и не успел достать меча. Последним на пол рухнул воевода. Он схватил рукой скатерть, попытался подняться, но не смог. Он сумел только прохрипеть «измена!» и затих.
Брат Ипатий продолжал идти за хромым. Хромой не спешил. Он тяжело ковылял, часто останавливался отдохнуть. Видел ли он Ипатия? Скорее всего, что да. Вот уже несколько раз он косился на незнакомого монаха, идущего за ним. Хромой сворачивал в переулки — монах сворачивал следом. Хромой входил в таверну монах дожидался его у дверей, щелкая семечки.
Через несколько часов слежки Ипатий понял, что хромой либо не местный (иначе вернулся бы домой), либо очень не хочет выдавать местонахождение своего жилища. И это еще больше укрепило в нем уверенность, что хромого нельзя упустить.
Только когда они подошли к городским воротам, Ипатий засомневался: то ли продолжать слежку, то ли вернуться? Он решил проследить, по какой дороге двинется хромой, а затем вернуться. Поэтому Ипатий покинул город вслед за хромым. Хромой шел к развилке быстро, не оборачиваясь. Он как-то странно и неуклюже размахивал посохом. И вообще, весь этот хромой был странным. На нем было надето какое-то рваное тряпье, как у обычного нищего. Но при ближайшем рассмотрении Ипатий успел заметить, что тряпье, хоть и драное, но материя совсем новая и довольно чистая, в отличие от перепревших нищенских лохмотьев. Далее. На хромом были сандалии из добротной дубленой воловьей кожи, что опять-таки вызывало удивление. Даже Ипатий, служка Капитула, носил дешевые сандалии из козьей кожи… Ну и этот посох. Хромой так им размахивал, словно первый раз в жизни пользовался.