Я провела ладонью по его груди, расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки и проскользнула рукой под нее, дотронувшись до левой стороны грудной клетки – там, где было его сердце. Оно стучало в такт моему, напевая единую мелодию, самую прекрасную, которою можно услышать только если любишь.
– Тогда на службе мне Леша сказал, что у нас с тобой, когда ты повзрослеешь, может быть что-то нечто более близкое, чем дружба. Я тогда не поверил. – Сергей улыбнулся и посмотрел на меня. – Глупый.
– Любимый…
Он замолчал и провел ладонью по моей щеке.
– Скажи еще раз.
– Любимый. – Я приподнялась и притянула его за шею для поцелуя. Он приблизился мне навстречу, и наши губы сомкнулись в медленном нежном поцелуе.
– А помнишь, как я называла тебя Сереженькой? – Оторвавшись от него, я тихо спросила.
– А сейчас почему не называешь?
– Ты уже большой, Сереженька. – Мы оба тихо рассмеялись и снова слились в поцелуе.
– Прости, что заставил тебя ждать, пока повзрослею.
– Прости, что не сказала про дочь. Я хотела, но боялась. Прости…
Наступила тишина, которую снова прервал Сергей.
– Я хочу с ней познакомиться.
– Идем. – Я взяла его за руку и повела на второй этаж в свою комнату.
Тихонько приоткрыв дверь, мы увидели, как бабушка сидит на кровати, а на ее коленях – Любаша. Они обе повернули головы к нам. Бабушка улыбнулась, а малышка смотрела с интересом, приставив указательный пальчик к губам, и хлопала глазками.
– Любаша, посмотри, кто к нам пришел, твои родители. – Бабушка поцеловала правнучку в щеку и поднялась на ноги, все еще держа ее на руках.
– Иди ко мне, маленькая. – Я взяла ее на руки. Любонька обняла меня за шею, продолжая смотреть на Сергея.
– Пойду я. – Бабушка погладила Любоньку по головке и вышла из комнаты.
– Любаша, это твой папа.
Малышка смотрела на своего отца, медленно начиная улыбаться и стесняться одновременно. Она легонько прикусила свой пальчик, а потом протянула маленькую ручку к нему, зажимая и разжимая ладошку, будто что-то хотела ухватить. Сергей протянул к ней ладонь и коснулся ее маленьких пальчиков. Любаша руку не отдернула.
– Возьми ее на руки, – сказала я.
Он аккуратно подхватил ее и прижал к своей широкой груди. Любаша уперлась в нее кулачками и смотрела ему в глаза. Сколько всего было в этом детском взгляде. И радость, и любопытство, и интерес и вопрос «кто этот дядя?». И в тоже время, будто чувствовала, что это что-то родное. Орлов погладил ее по коротеньким волосам, точно такого же цвета, как у него, и бережно поцеловал в щеку.
– Ну, здравствуй, малышка! Точно также я впервые здоровался с твоей мамой, только она на тот момент была немного старше тебя. Ты совсем еще кроха.