Он не реагировал на мои слова. Пришлось вытолкать его, хоть и сделать это было трудно. Закрыв дверь, я сразу кинулась к дочке, взяла ее на руки и стала успокаивать:
– Т-ш-ш, маленькая, не плачь! Все хорошо, моя хорошая, все хорошо…
Я укачивала ее и приговаривала ласковые слова, пока та не уснула. Аккуратно уложила ее в кроватку и еще с минуту стояла рядом и смотрела на нее. В комнату вошла бабушка и покачала головой, посмотрев на меня. Я понимала, что разговора с Орловым не избежать, но больше всего, меня пугала его реакция. Она была какой-то отрешенной, будто он вообще не понимал, что происходит.
Выйдя из комнаты, нашла Сергея сидящим на диване. Тот запустил пальцы в волосы, опираясь локтями на колени. Мне стало его жалко. Он не заслуживал того, чтобы не знать о дочери. Я села перед ним на корточки, как ранее делал он, и коснулась его рук. Сергей медленно поднял голову и посмотрел на меня глазами полными боли и печали. Я едва сдержала слезы. Мы долго смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Я поняла: догадался о том, что Люба – его дочка. Я ждала, пока он хоть что-то скажет, потому что мои слова застряли комком в горле.
– Почему? – тихо спросил он таким тоном, что у меня пошли мурашки по телу. – Почему, Маш? – По моим щекам уже, не переставая катились слезы. Я сильнее сжала кисти его рук, боясь, что сейчас он захочет встать и уйти.
– Почему ты не сказала о дочери? – снова спросил Сергей.
– Я собиралась…
– Когда? – он горько усмехнулся, слегка повысив голос, и поднялся с дивана.
Я вскочила и попыталась остановить, но он не дал.
Орлов хотел уйти, направился было к двери, но потом остановился и стал ходить из угла в угол, обхватив голову руками и нервно теребя волосы. Повторял один и тот же вопрос, очень тихо, будто говорил сам себе: «Почему, почему, почему…»
– Прости меня… – Я хотела к нему подойти, но он повернулся ко мне спиной и уперся ладонями в стену и почти простонал:
– Замолчи!
– Сереж…
– Я сказал, замолчи!
– Я боялась тебе сказать… мне было больно после тех слов…
– А сейчас тебе как? Больно? – Он хмуро посмотрел на меня. Глаза метали молнии, и было видно, что едва сдерживается, дабы не сорваться на крик.
Я молчала, тихо всхлипывая, прижимая ладони к губам.
– Как ее зовут? – Сергей задрал голову наверх. Таким подавленным я его видела впервые в жизни. Так стыдно мне еще не было. И также больно…
– Любовь… – тихо прошептала я, делая шаг к нему.
– Любовь… – так же тихо повторил он и улыбнулся уголками губ.
Снова повисла тишина, нарушенная шагами. Он ушел.