— Ты думаешь, что они еще попытаются чем-нибудь вредить? — спросил Мальян.
— Кто их знает, — уклончиво ответил Алексей. — Во всяком случае, хозяевам наших соседей за Пянджем строительство социализма в советской Средней Азии явно не по душе. Значит, мы всегда должны быть бдительными.
— Может быть, и… тс-с-с! Смотри.
Мальян вскинул на руку двустволку, но сверху на ствол легла рука Алексея, и Ардо опустил оружие.
Справа, вдоль подножия холма, в полусотне метров от студентов, пробирался человек. Откуда и куда он шел? Алексей внутренне был убежден, что ночной путник имеет прямое отношение и к перестановке кольев на трассе и к воплям в мечети. Но чем это докажешь? Вот если он и сейчас начнет орудовать на трассе и попадется с поличным, тогда другое дело.
Некоторое время человек внимательно оглядывал землю у себя под ногами, как будто разыскивая что-то. Затем он сделал несколько шагов вдоль трассы, волоча ноги по земле.
— Колышки ищет, — прошептал Алексей.
— Сослепу-то рассмотреть не может. Ногами щупает, — так же тихо сообщил другу Мальян.
Человек на трассе, вдруг споткнувшись о что-то, остановился.
— Нашел! — весь рванулся вперед Мальян. — Сейчас вытаскивать будет.
Но любитель ночных путешествий стоял неподвижно, видимо, прислушиваясь. Вдруг он испуганно оглянулся, и, втянув голову в плечи, торопливо зашагал с трассы в обход холма по направлению к Бустону.
— Ах, гад! — выдохнул сквозь зубы Мальян. — Ушел.
— Не уйдет! — уверенно ответил другу Алексей.
* * *
Едва лишь утренняя синева начала примешиваться к блеску стоявшей в зените луны, как на трассе канала загомонил народ. Из селений, лежащих вблизи строительства, из палаток и шалашей, расположенных в еще по-зимнему безмолвных садах, одна за другой потянулись колхозные бригады на рабочие участки.
Шли землекопы, вскинув на плечи свои до блеска отполированные землей кетмени, шагали земленосы с носилками и мешками, грохотали брички и арбы, и среди толп народа сердито гудели и фыркали мощные тракторы ЧТЗ, словно недовольные тем, что неугомонные люди заставили их проснуться слишком рано.
К восходу солнца никто уже не работал в халате или куртке, а у большинства белые бязевые рубахи с широкими вырезами на груди потемнели от пота.
Запевалами в этом стотысячном трудовом хоре были кетменщики. Выстроившись цепью, они высоко взмахивали тускло поблескивавшими кетменями и, с силой опуская их вниз, вырубали из дна канала пласты твердого, как камень, веками никем не тревожимого грунта. Вырытая почва насыпалась в конные арбы и брички, а более всего на носилки и в мешки земленосов, и поднималась из русла на дамбу.