– Умеешь?
Она слабо улыбнулась:
– Это – мой!
– И как часто ты им пользовалась?
– Три раза в тир ездили!
– Ну, хоть что-то! По людям, разумеется, стрелять не приходилось?
– Нет.
– И слава Богу.
Мне и самому не приходилось, но ей об этом знать пока совершенно не обязательно. А вот поднакачать её морально не помешает. Как мне там дедушка мой в детстве момент разъяснял -
– Катя, если вдруг… ну, если в людей стрелять придётся, помни – по ту сторону ствола людей нет! Только мишени. Как в тире. Мы дома сидим, никого не трогаем. А если вдруг к нам кто заявится, то с намерениями не добрыми, стреляй не задумываясь. Лучше сидеть, чем лежать. Вопросы есть? Вопросов нет! Вот тебе кобура, пристрой, чтобы пистолет удобно вынимать было. Да не так, как у меня! Я же левша переученный! Или ты тоже левша? Нет? Тогда слева спереди. Вот тебе магазины. Один в пистолет, другой в кобуру. Патрон в патронник. Вот эту пимпочку, курок называется, пальцем придерживая, мягко спусти. Потом на предохранитель. Проверь, как ствол из кобуры выходит. Нормально?
– Спасибо!
– Пожалуйста!
Пока я Катю вооружал, сам просмотрел ассортимент патронов для СПАСа. Дробь мне нужна крупная. И пули. Так, вот лежат Rottweil 12/70 в пачках. Полупрозрачные пластиковые гильзы. Картечь. Самое оно. И рядышком такие же с пулями-турбинками. Тоже с магазины их вперемешку. Пуля-картечь. Готово.
– Катя, а верстак у вас есть в подвале?
– Верстак?
– Ну, стол с тисками? Мастерская есть?
– Вон та дверь. А зачем?
– Собственность твою портить буду. Ружбайка длинновата, неудобно будет. Хочу укоротить. Не возражаешь?
– Если надо, то значит надо.
– Правильно мыслишь. Наш человек!
Зажал аккуратно ствол в тиски и ножовкой ему безжалостно обрезание сделал. До антабки почти. Потом подумал и приклад снял. Но уже не хирургическим методом. Отвёрткой отвернул. Хват опробовал, сойдёт. Сантиметров на семьдесят короче стало. Катя только головой покачала. Примкнул магазин к СПАСу, патрон загнал. Магазин вынул и доснарядил. Потом остальные длинные. По карманам их распихал, россыпью ещё десяток и пистолетных тоже россыпью. Управился вроде. Можно и на верх выбираться. Пошли мы с милой моей на кухню. Сел я за стол. Смотрю на неё. Молчу. Она на ужин макароны готовит с мясом жареным. И тоже молчит. Нехорошо молчим. Надо как-то напряжение снять. А то как помирать собрались.
– Катенька-Катюша!
– Да, милый?
– А нет ли у тебя художников знакомых? Чтобы на самолёт картинку нарисовать? Аэрографию?
– Нет, но я могу узнать. У нас машины стало модно разрисовывать. А что именно?