Он что-то говорил ещё, но я его не слушал. У меня перед глазами стояла маска Карли Бет, и я никак не мог смириться с неудачей.
— Ты что, не понимаешь, как для меня это важно, — говорю я Чаку. — Эти зверушки-первоклашки доконали меня. Я должен им отплатить за всё. Чтоб мне провалится!
— Нашёл из-за чего расстраиваться! Это всего лишь малышня.
— Ничего себе малышня! Монстры. Злобные человекоядные монстры.
— А что, если самим сделать маску, — подал идею Чак. — Ну, из папье-маше…
Я даже не удостоил его ответом. Чак хороший парень, но иногда из него прёт такая чушь, что нормальному человеку и в голову не придёт.
Я так и видел эту картину. Хэллоуин. Я выскакиваю из-за кустов, а Марни Роузен и Утёнок Бентон с издёвкой причитают: «О-о-о-о, как страшно! Как страшно! Папье-маше!»
— Я есть хочу, — заканючил Чак. — Пойдём, Стив, домой!
Я нехотя согласился и поплёлся следом, но вдруг как вкопанный остановился.
На улицу сворачивала машина. Её фары осветили узенький проход справа от магазина.
— Подожди, Чак! Смотри! — Я схватил друга за плечи и развернул. — Видишь? Там дверь открыта!
— Какая ещё дверь? — спросил Чак.
Я подтолкнул его в этот переулочек, и там мы увидели приоткрытый чёрный квадратный люк. Свет фонаря слабо освещал ступеньки, ведущие в подвал. Мы как завороженные уставились в это отверстие. Крутые бетонные ступени вели вглубь. Да это же склад!
Чак изумленно поднял брови:
— Это как же понимать? Оставили открытой дверь в подвал, а?
Я заглянул в люк.
— Там какие-то коробки. Груда коробок. Наверно, в них маски, костюмы и прочие товары для вечеринок и пикников. Просто их еще не увезли.
— Ну и что? — заговорил Чак. — Не собираешься же ты лезть туда? Ты в своем уме? Лезть в этот тёмный подвал за какими-то масками?
Я не ответил. Я уже спускался по ступенькам.
Сердце глухо колотилось. Ступеньки были мокрые, скользкие и узкие.
Я поскользнулся и начал падать. Машинально вытянув руки, я пытался схватиться за перила, но никаких перил не было. Просчитав все ступеньки, я бухнулся на пол подвала. Мне повезло, я приземлился на обе ноги. Придя в себя, я глубоко вздохнул и задержал дыхание и лишь затем позвал Чака:
— Я на месте. Спускайся!
Уличный фонарь осветил его недовольную физиономию.
— Чего-то не хочется, — промямлил он.
— Да спускайся скорей! — замахал я ему рукой. — Не торчи в переулке, а то кто-нибудь увидит и решит, что дело не чисто.
— Но Стив, уже поздно, — заканючил Чак. — И потом, нельзя вламываться в чужие подвалы… Это…
— А мы не вламываемся, — нетерпеливо бросил я. — Дверь открыта, разве не так? Давай! Вдвоём мы быстро обшарим коробки. Раз, два — и готово!