Наверху оба пловца съели до мельчайшей пылинки разломанную просфору, успевшую почти окаменеть в кармане Савватия, и сжевали сахар. Пустые желудки, растревоженные малой порцией еды, болезненно заныли, но уже через десяток минут оба признались друг другу, будто и в самом деле силушки несколько прибыло.
Оба выросли на реке, знали ее хорошо, сразу распознавали любой предмет, проносимый течением. И почти одновременно разглядели они, что из-под моста, сверху, плывет не то челнок, не то лодка… Пустая ли?
Сашка ухватился за стойку оконного проема, готовясь к прыжку, но бдительный пулеметчик Иван Губанов заметил движение проема и тотчас полоснул очередью. Сашка мигом скатился на бревна баррикады, оглянулся на Тоню. Та лежала внизу как неживая. Бугров указал на кормовую полупалубу: «Может, за рулями сумеем!»
Они добрались до Погребальной доски, сгибаясь, перешли вдоль фальшборта к рулевым брусьям. Ступая на палубный настил, Сашка махнул Антонине — теперь он терял ее из виду.
Оглядевшись, пловцы отыскали на рябоватой, уже темнеющей поверхности Волги знакомую лодочку. Скоро поравняется с носом баржи…
— Плыть как можно дольше за нею. Хорошо бы с поленом. Надо, чтобы пулеметчик упустил ее из-под обстрела.
На корме валялось несколько крупных иссохшихся поленьев. Сашка выбрал сухую суковатую лесину. Бугров полена не взял — слезать неловко.
Глубоко внизу, между лопастями рулей, булькала и быстро струилась маслянисто-черная в тени баржи вода. Сверху казалось — баржа плывет… Носовой стальной трос был туго натянут, кормовой, пеньковый, давал слабину…
— Пошли! — шепнул Бугров. — А то лодку упустим.
За рулевыми брусьями пловцы беззвучно слезли к воде. По сравнению с жижей на дне баржи волжская вода показалась обжигающе холодной. Течение сразу подхватило обоих.
На барже тотчас отрядили наблюдателей. Смоляков и Павлов вполголоса сообщали остальным пленникам:
— Нырнули оба. Несет их шибко! Верно, уж за сотню сажен. Рябь на воде. И темнеет быстро. Небось с берега вовсе незаметно!
Ошибались наблюдатели!
Подъесаул-пулеметчик был терпелив и хитер. Перхуровское начальство знало, кому доверить старшинство на посту, охранявшем баржу с заложниками! В темное или ненадежное время при малейших подозрительных признаках подъесаул сам ложился за пулемет и не спускал глаз с баржи… Сейчас он давно присматривался к пустой лодочке вдали и следил в бинокль, не отважится ли какой смертник с баржи воспользоваться этим шансом на спасение. И вот не один, а даже два смельчака… Две головы среди ряби. Сперва — обмануть их мнимой безнаказанностью!