Бойцы Аникина под шквальным минометным и пулеметным огнем вернулись на временные позиции, вырытые на скате дорожной насыпи. Здесь они и провели ночь, углубляя окопы. Это очень пригодилось под утро, когда на штрафников обрушился целый шквал огня. Хотя всю местность вокруг затянуло туманом, немецкие минометчики уверенно сыпали мины одну за другой на головы «шуриков» – успели пристреляться за прошлый день.
Андрей уже подумал о том, что надо отводить людей за насыпь, когда на самом краю правого фланга, в глубине оборонительных позиций врага, с грохотом взметнулся вверх взрыв. Он вырос из пелены плотного тумана, затянувшего вражеские позиции, словно гигантский куст, состоящий из огня, земли и клубов дыма.
Такой эффектный выстрел могла произвести только дальнобойная гаубица. Еще один столп огня и дыма взвился на левом фланге. Третий «чемодан» поднял горы земли посередине позиций.
– Едрить твою налево… – восхищенно проговорил Кокошилов, позабыв о студеной, до озноба пробирающей сырости. – Это что они за игрушки затеяли? Что-то типа бабок?
– Ага, городошный спорт… – отрываясь от бинокля, усмехнулся Андрей. – Похоже, гаубицы позиции пристреливают. Расставляют вешки для более детальной проработки местности.
Словно бы в подтверждение его слов, за спинами штрафников земля вспучилась громовыми раскатами, перешедшими в протяжный, нарастающий рев. В треугольнике, отмеченном еще не развеявшимися дымными столпами первых трех выстрелов, стали плотно, рядами ложиться новые и новые снаряды.
Артиллеристы как будто стремились закрасить обозначенное ими пространство сплошной чередой взрывов. Вся местность впереди окуталась клубами огня и дыма. В воздухе стоял несмолкающий рев, а снаряды сыпались и сыпались на немцев. Интенсивность не только не ослабевала. Судя по нарастающему гулу канонады, все новые и новые батареи вступали в дело, увеличивая пространство артобстрела вширь и вглубь.
Уже никакого тумана впереди не было видно. В черном дыму плескалось сплошное море огня, которое захлестывало все пространство поймы, как разлившийся вдруг по весне паводок вышедшей из берегов огненной реки. Этот паводок накрывал все с головой, безвозвратно топил в своей раскаленной пучине и людей, и бронетехнику.
Казалось, что расчеты 122-миллиметровых «матушек» с помощью только им ведомых, таинственных ключей отворили двери, ведущие в саму преисподнюю, сорвали печати, сковывавшие бесов огня, и вот легионы их выбрались наружу через отверзшуюся землю и теперь безнаказанно творят свою адскую пляску.
Бойцы, лежавшие в цепи, примолкли, потрясенные ужасающим зрелищем, развернувшимся перед ними. Горячее дыхание огня волнами дошло и досюда, прогнав сырость и озноб. Но это было еще не все.