— Он очень удачлив, только и всего. Кажется, я уже говорил, что этот серийный убийца всего лишь жестокий самовлюбленный извращенец, который действует импульсивно. Ему очень везет: лишь по чистой случайности он до сих пор не попался. Если бы мы знали, каким образом он втирается в доверие к жертвам, то давно бы его поймали. Но это его единственная отличительная черта. Запомни: мы охотимся не за матерым преступником.
Я что-то пролепетала в ответ, чувствуя себя полной дурой. Суперинтенданта бесило, что репортеры дали прозвище нашему убийце. Тем самым они превратили его в знаменитость, включили в избранный круг преступников, снискавших дурную славу своими гнусными деяниями. По словам Годли, это было только на руку убийце… и делало его еще опаснее.
Босс опять занялся изучением карты и задумчиво пробормотал, будто разговаривая сам с собой:
— Надо выяснить, как он это делает. В любом случае он довел свои приемы до совершенства, превратил в тонкое искусство. — Он одарил меня кривой усмешкой, и мое сердце слегка подпрыгнуло.
Хоть я и клялась всем подряд, что это неправда, на самом деле я была безумно влюблена в своего босса, и не могла не признаться в этом самой себе.
— Возможно, он умнее нас, — продолжал Годли.
— Вряд ли. Мы обязательно его поймаем, — решительно произнесла я, словно это можно было сделать с помощью одной лишь убежденности.
— Расскажи мне подробно, что узнала о Ребекке Хауорт.
Я махнула рукой.
— Это долгая история. Если хотите, идите домой, а завтра я вам доложу.
— Нет, я хочу послушать. — Он сел и указал на стул напротив. — Ну давай выкладывай. Ты наверняка уже знаешь, какой была Ребекка.
Прежде чем ответить, я собралась с мыслями. Несколько дней я с утра до вечера общалась с людьми, которые рассказывали про Ребекку Хауорт, но у меня сложилось впечатление, что мне так и не удастся до конца разобраться в ее характере. Те, кто знал и любил эту девушку, хранили в памяти ее образ, и у каждого этот образ был своим, не похожим на остальные.
— Мне кажется, даже сама Ребекка не могла объяснить, какая она на самом деле. Потерянная — вот, пожалуй, самое подходящее слово. Она заблудилась в этой жизни, свернула с верного пути и уходила от него все дальше и дальше. Думаю, рано или поздно с ней должно было случиться что-то ужасное. Но я до сих пор не знаю точно, почему она погибла.
Пока я рассказывала двадцативосьмилетнюю историю жизни Ребекки Хауорт, Годли сидел, сцепив пальцы рук и откинувшись на спинку стула, и внимательно слушал.
— На мой взгляд, она была в отчаянии, — подвела я черту своей речи. — Первой крупной катастрофой в ее жизни стала смерть Адама Роули. Похоже, у нее случился сильнейший нервный срыв. Она на время бросила университет, заработала булимию и, со слов ее подруги Тилли, почему-то винила в случившемся себя. Но Ребекке удалось с этим справиться. Она нашла хорошую работу и преуспела в своей профессии. Опять стала «золотой» девушкой, звездой, сполна оправдав чаяния родителей. Но потом все пошло прахом. Сначала ее бросил любимый мужчина, затем она потеряла работу и завязала роман с Фаради, за которым последовал маленький шантаж. Ребекка употребляла наркотики, но не имела денег, чтобы за них платить. Казалось, она всеми возможными способами старалась сохранить иллюзию собственной успешности. А потом ее убили.