«А сколько выходит адреналина!» — мысленно добавила я, а вслух продолжила:
— Это по-настоящему важная работа. Мы спасаем людям жизнь. Если поймаем Поджигателя…
— Он больше никого не сможет убить, — устало закончила мама. — Но, Мэйв, он чуть не убил тебя!
Возникла короткая пауза. Если я скажу, что до сих пор жива, несмотря на все его усилия, вряд ли мой аргумент подействует.
— Ян здесь? — в итоге спросила я.
Родители быстро переглянулись.
— Он был здесь, — ответил папа, тщательно стараясь сохранить бесстрастный тон. — Какое-то время ждал вместе с нами, а потом ему пришлось уйти.
— Он сказал, что придет завтра, — добавила мама.
Я потянулась и почувствовала, что руку держит капельница.
— Значит, не слишком за меня переживает.
— Он переживает.
Чтобы мама вдруг начала заступаться за Яна? Похоже, она не на шутку расстроилась. Мне было жаль ее, но я не для того так долго боролась за право стать полицейским, чтобы теперь отказаться от этой работы.
Только бы у меня не нашли хронических нарушений!
На другой день я не особенно ждала Яна, но когда наступил вечер, а он так и не появился, стало обидно. Я уговорила родителей уехать домой. По телевизору не было ничего интересного, а читать я не могла из-за сильной головной боли. Я сидела в кровати и размышляла, приходя к любопытным выводам. Наверное, в конце концов я задремала, потому что, открыв глаза, увидела Яна. Он стоял возле моей кровати и смотрел на меня.
— Как ты себя чувствуешь?
— Более-менее. Привет.
— Привет.
На нем были темно-синий костюм в тонкую полоску и белая рубашка с распахнутым воротом.
— Ты с работы?
— Да.
— А где твой галстук?
— В кармане. — Он показал его мне. — Тебе, как всегда, надо все знать?
— Люблю быть в курсе событий. — Я помолчала. — Сейчас еще понедельник?
— Да, еще понедельник. — Он взглянул на свои часы — «Ролекс Ойстер», стоят целое состояние; игрушка богатенького мальчика! У меня самой была дешевая «секунда», давно подаренная мне родителями на Рождество. Я видела часы Яна миллион раз, но сейчас почему-то смотрела на них не отрываясь. — Двадцать минут восьмого. Посещения заканчиваются в восемь, так что, боюсь, мне не удастся побыть с тобой долго. Я приехал сразу, как только освободился.
Я дернула плечом.
— Тебе надо работать, я понимаю.
— Да. Ты, как никто другой, знаешь, что такое рабочая необходимость. — Он как-то странно посмотрел на меня и провел пальцем по моей щеке. — Красавица.
— Ты всегда так говоришь, когда я ужасно выгляжу, — с подозрением заметила я.
— Нет, что ты! Очень даже ничего — во всяком случае, переливаешься всеми цветами радуги.