На заданный по-французски вопрос Петр Иванович улыбнулся:
– Почему мне должны мешать мои будущие солдаты?
Наполеон вздохнул с тайной завистью – планы Павла Петровича о введении всеобщей воинской повинности не являлись для него секретом. Вслух же сказал:
– Но зачем вам такая армия? С кем вы собираетесь воевать?
– Прошу прощения, Ваше Величество, но я не уполномочен обсуждать внешнюю политику нашего государства. Если желаете, можем поговорить о внутренней.
Император не желал. Он вообще ничего не желал, кроме как быстрее добраться до Москвы и высказать царю Павлу все, что думает о России и русском гостеприимстве.
– Мы опять ужинаем втроем?
Багратион развел руками:
– Его Императорское Величество Павел Петрович выразил опасение, что по дороге вас попытаются отравить.
– Кто?
– Да кто угодно. Разве мало кому выгодно воспрепятствовать сближению Франции и России? Те же англичане или австрийцы, даже турки…
– Вы думаете?
– Не буду настаивать именно на турках, Ваше Величество, но поверьте – враг не дремлет!
Наполеон опять дернул плечом – русский генерал оказался настолько помешан на безопасности, что для ее обеспечения пришлось оставить всех своих спутников под охраной гарнизонов в крупных городах. Княгиню Невельскую – в Бресте-Литовском, Ларошфуко – в Сморгонях, князя Боргезе – в Пинске, а герцога Фриульского вообще в Могилеве. Кстати, нужно будет непременно приказать расстрелять проклятых географов из Французской Академии, уверявших, будто от границы до Москвы не больше полутора тысяч русских верст. За что деньги получают, канальи?
При воспоминании о деньгах нервный тик усилился, и обеспокоенный Багратион, встав из-за стола, протянул императору стакан с чем-то прозрачным и незнакомо пахнущим:
– Выпейте, Ваше Величество.
– Нет! – Бонапарт резко отстранился, едва не потеряв равновесие. – Довольно, генерал! Довольно держать меня за идиота! Вы позволяете себе издеваться над монархом союзной державы? Ваше право! Но и я вправе потребовать у Павла Петровича вашу голову залогом союза и дружбы. Даю слово!
– Ваше Величество…
– Прочь! Не желаю больше никого видеть!
Ошалевший Багратион пулей выскочил из избы, успев схватить в охапку форменный полушубок с генеральскими погонами, и остановился только на улице, поджидая поспешившего следом Акимова. Прохаживающийся под окнами часовой сделал вид, будто не заметил растерянного вида Петра Ивановича.
– Что это с Бонапартием? Какая муха укусила? – удивленно спросил капитан.
– Мне кажется, Сергей Викторович, что наши шутки зашли слишком далеко. Он хоть и самозваный, но все же император.