Стокгольм захватили с минимальными потерями. Тут скорее сыграл свою роль не фактор неожиданности, а общее положение дел. Из когда-то грозного противника Швеция превратилась в третьеразрядную страну, мнение и политика которой напрямую зависели от настроения и грозных окриков более сильных соседей. И на этот раз с выбором хозяина немножко ошиблись…
Экспедиция продолжалась ровно три недели, считая двое суток, потраченных на подавление любого сопротивления. Канонерки, пользуясь малой осадкой, чувствовали себя как дома в разделяющих вражескую столицу протоках и проливах Меларенского озера, и отвечали пушками на любой, даже пистолетный, выстрел. Не успевший бежать король Густав Четвертый Адольф стал жертвой одной из таких бомбардировок, но перед смертью подписал полную и безоговорочную капитуляцию, заодно отрекшись от престола.
– Целый час уговаривал! – коротко рассмеялся лейтенант, получивший свой чин после того случая. – У нас не забалуешь!
Остальное время потратили на справедливый раздел трофеев. Датчане удовлетворились остатками шведского флота, пошедшего в возмещение убытков, нанесенных англичанами Копенгагену, а русские забрали оставшуюся мелочь. В нее, то есть в мелочь, входила небольшая контрибуция и обязательство нового правительства о поставках добытых в течение последующих двенадцати лет железа и меди с наценкой не более десятой части.
– Однако! – покачал головой Ермолов. – Изрядная прибыль государству.
– Увы, Алексей Петрович, – ответил Давыдов. – Все не так благостно, как представляется на первый взгляд. Мы вывезли с шахт не только паровые машины, но даже инструмент, включая металлические части оборудования. И плавильные печи… как они там называются… неважно, их теперь нет. Совсем нет.
– Так и до бунтов недолго, оголодает народишко…
– Ходят слухи, что государь что-то предпринимает в этом отношении. Но, сами понимаете, не в моих чинах о том ведать.
И тут же оба перевели взгляд на Белякова. Тот возмутился:
– Мне что, сороки на хвосте новости приносят? Не более вашего знаю. Да и министр-то я… игрушечный, что ли… Придем в Нижний, узнаем больше. Нашу баржу твой самовар потянет, Денис Васильевич?
– Пароход!
– Я и говорю, самовар.
Если Давыдов и обиделся на пренебрежительное отношение к своему кораблю, то виду не показал. Ну что могут понимать сухопутные? Сам император Павел Петрович, напутствуя лейтенанта, говорил о грандиозных перспективах, открывающихся при использовании силы пара. Когда-нибудь дымящие и пыхтящие, шлепающие по воде плицами суденышки с двадцатью человеками экипажа превратятся в бронированных мастодонтов, перевозящих по нескольку дивизий и способных одним залпом сметать с лица земли целые города.